Майя Терекулова работала медиком в Беларуси и после протестов 2020 года, за свою позицию попала в черный список врачей. Семь лет женщина из Казахстана работала в Беларуси и в начале 2023 года вынуждена была уезжать в Польшу в поисках новой жизни. Поговорили с Майей про медицину в Беларуси, протесты и почему уезжают беларусские врачи.
Почему попала в «чёрный список»
Майю Терекулову уволили из больницы, где она работала педиатром. По её словам, затем она не могла устроиться даже санитаркой в клинику, и ни в одно государственное медучреждение Беларуси. У женщины — более 15 отказов в трудоустройстве в Беларуси.
— Попала в список. Есть два списка. Когда пыталась трудоустроиться, много раз об этом слышала. Спрашивали, в каком я из списков: в том, который совсем чёрный, или в сером. Я говорила, что не знаю, в каком списке. Мне отказывали. Видимо, я в «чёрном списке». Мне говорили, если в «сером списке», то возьмём на работу, а если в «чёрном списке», то извините. И меня не брали. Я вообще не понимаю, почему оказалась в этом списке. Это ужасная несправедливость! Потому что я — хороший врач. Какие, к чёрту, списки, если у моего руководства не было претензий. Я собиралась ехать в областное здравоохранение, и мне сказали, мол, ты же понимаешь, что тебя уволили не по линии здравоохранения.
Терекулова вела свой блог, в котором рассказывала о проблемах в области здравоохранения в Беларуси. По её словам, она не критиковала беларусскую политику и силовиков.
— Врачи очень загружены. Дефицит материалов, кадров. Всё держится на честном слове и энтузиазме исполнителей. Медиков очень много уезжает. Главная причина? Когда уехал один — его работа легла на другого. Это — загруженность. Не политические даже причины. По политическим причинам уезжали в 20-м. А сейчас уезжают такие, как я. Я собиралась работать до последнего. Я никуда не собиралась. Меня не столько волновала зарплата, мне хватало. У меня дети, они ходили за копейки в детские сады и бассейны, обучались бесплатно в школе. Мне хватало зарплаты, чтобы снимать квартиру и безбедно существовать. За год можно было бы накопить и на отдых в Турции. Этого хватало. Дело не в зарплате, ты работаешь на пределе физических возможностей. Ты работаешь с утра до ночи.
Лукашенко
Майя Терекулова рассказывала, что когда только приехала в Беларусь, то в её кругу общения шутили про Лукашенко, но сразу же говорили, что это запретная тема. Она говорит, что была удивлена, что в Беларуси нельзя было критиковать ничего, а про Лукашенко открыто не шутят.
— Мне кажется, что я до конца не поняла, за что в Беларуси могут посадить. Что я такого могла сделать? Участвовать в митингах можно, чем плохи женские марши? Независимые профсоюзы законом не порицаемая вещь, вообще хорошо, он должен быть. Интервью людей на протестах — чем это нарушает закон? У меня абсолютное ощущение, что в Беларуси все сидят ни за что.
Беларусь, беларусы и протесты
В Беларуси Майя жила в трёх городах: Марьиной Горке, Минске и Бобруйске. Женщина подчёркивает, что уютнее всего ей жилось в Бобруйске.
— Я ещё очень люблю беларусов за то, какие они пациенты. Беларусы не осознают, какие они умные, когда объясняешь какую-то сложную систему лечения. Они очень ответственны, очень ответственно подходят к лечению.
В 2020 году Майя жила в Марьиной Горке, большой частью пациентов стали дети военных. В Марьиной Горке находится одна из самых элитных частей Вооружённых сил Беларуси 5-я отдельная бригада специального назначения.
— Однажды на протесте я встретила одного из родителей моего пациента. Он был в форме, разгонял протест. Я на него посмотрела, узнала его и сказала: «Здравствуйте!» А он повернулся, сделал вид, что не заметил меня. Нам не верилось, что они ездят в Минск разгонять. Это те мужики, которые придут в школу и сделают окна, зальют горку зимой. Марьина Горка — город сильных и отзывчивых мужиков. Нам не верилось, что это они жестят там. А потом я одного из них там увидела.
Майя считает, что беларусы всё сделали правильно во время протестов. Она подчёркивает, что мирный путь оказался правильным: «Нельзя 30-летнюю диктатуру свергнуть разовым протестом». По её словам, что ещё шанс предоставиться, а протест приведёт к результату.
В Беларуси был политический протест, в Казахстане требовали хлеба
— В Беларуси был политический протест, а в Казахстане — социально-экономический. В Беларуси требовали политических свобод, в Казахстане — хлеба. Может быть, в начале и были какие-то политически обоснованные заявления в Казахстане, но потом это были люди, у которых не было базовых средств к существованию: еды, одежды. Там очень много действительно бедных людей, которые экономят на еде, у которых плохое жильё. Это не был протест, а экономический бунт.
Майя рассказывает, что на фоне недовольства людей, видимо, готовился государственный переворот. В Казахстане думают, что к возможному перевороту причастны сотрудники из Комитета нацбезопасности. После окончания бунта многие высокопоставленные чиновники из Комитета национальной безопасности Казахстана «повесились, застрелились, повыкидывались из окон». Майя утверждает, что протест завершился тогда, когда начался насильственный протест.
— Одно из отличий, которые я заметила в Беларуси, то там мало очень богатых машин. В основном, это средненькие машины. В Казахстане говорят так, что у нас национальная машина — «Лексус». В Казахстане очень сильное социальное расслоение. В Казахстане очень много богатых людей, которые покупают недвижимость в Лондоне, строят красивые набережные в Швейцарии. А есть те, кому нечего есть. В Беларуси такого расслоения нет. Большинство людей живут одинаково неплохо.
