Семья беларусов Милы и Глеба (все имена изменены) переехала в Польшу в 2021 году в поисках стабильности и безопасности. Но с тех пор их жизнь превратилась в борьбу с бюрократией. Уже почти четыре года они пытаются доказать вроцлавским чиновникам, что имеют право постоянно жить в Польше: у обоих польские корни. Но пока никто из членов семьи не получил необходимых документов. Своей историей Мила поделилась с MOST.
Уехали вслед за старшими детьми
До переезда Мила работала заведующей в магазине, а ее будущий муж Глеб занимался бизнесом: ремонтировал машины, устанавливал окна, вместе с партнером работал в сфере грузоперевозок в соседних странах.
Последние годы на родине стали нервными для обоих. Глеб активно поддержал протесты 2020 года: фотографировался с флагами, высказывался, был подписан на ресурсы, которые затем признали «экстремистскими».
И у Милы, и у Глеба есть взрослые дети от предыдущих браков. Как раз в период политической нестабильности старшие сыновья Глеба решили эмигрировать в Польшу, и мужчина предложил Миле тоже уехать.
— Я подумала: а что я теряю? — вспоминает женщина.
И у нее, и у Глеба польские корни. Но карту поляка — документ, подтверждающий принадлежность к польской нации, — никто из них не оформлял. Сначала не планировали покидать родину, а потом решили пойти по более быстрому пути.
Глеб получил рабочую визу и уехал первым. Мила с Олей, дочерью от первого брака, присоединились позже — виза тоже была рабочая: думали приехать на пару месяцев — посмотреть, как получится устроиться. А старший сын женщины остался в Беларуси.
В Польше зарегистрировали брак и родили совместного сына
В августе 2021 года Мила, Глеб и Оля окончательно переехали во Вроцлав и стали готовиться к подаче заявлений на постоянный вид на жительство по корням.
— Сразу начали собирать документы, делали переводы, все подготавливали сами, — вспоминает Мила.
В декабре 2021 года все трое подали документы.
Пока шло ожидание, у Милы и Глеба родился общий сын Максим. Пара зарегистрировала брак в Польше.
В связи с войной сроки продлили
Маленький Максим оказался в самом уязвимом положении. Из всех документов у него было только свидетельство о рождении. Родители попытались включить его в свое дело о ВНЖ, но заявление вернули: у ребенка не было паспорта. А возвращаться в Беларусь, чтобы сделать его, родители боялись.
Между тем дела о ВНЖ остальных членов семьи тоже зависли. К тому времени в Польше разрешили продлевать сроки рассмотрения заявлений, касающихся легализации. Такое решение приняли из-за войны в Украине: поток беженцев парализовал работу госорганов по делам иностранцев. Нижнесилезское воеводство, где поселилась семья, оказалось одним из самых проблемных.
Спустя некоторое время Мила получила из управления по делам иностранцев уведомление, что ее документы направлены на проверку оригинальности. И с тех пор долгое время подвижек в ее деле не было.
Дело Милы
Наконец, в октябре 2024 года Милу пригласили на собеседование по заявлению на постоянный вид на жительство. Разговор длился больше трех часов. Она утверждает, что во время беседы подтвердила и польское происхождение, и привязку к стране, и намерение остаться.
Но вскоре пришел отказ. Причина — отсутствие апостиля на архивных справках о польских корнях.
Тогда с помощью родственников женщине удалось достать в Беларуси нужные документы с апостилем. И она подала апелляцию на отказ в выдаче постоянного ВНЖ — карты сталого побыта — в Управление по делам иностранцев в Варшаве. И выиграла. В решении госорган указал, что дело нужно вернуть во Вроцлав и досконально пересмотреть в связи с предоставленным апостилем.
Казалось бы, долгожданная победа. Но дело снова зависло, решения по нему пока нет.
— Я просто уже не знаю, сколько еще ждать. Варшава вернула дело, а у нас во Вроцлаве — молчание, — говорит Мила. — Хочется уже просто нормально жить и не бояться, что завтра меня выгонят.
Чтобы иметь хоть какой-то документ, Мила параллельно подала заявление на временный ВНЖ в Легнице, другом городе Нижнесилезского воеводства, — в надежде, что так сможет скорее получить хотя бы доступ к рынку труда.
Дело Глеба
Дело Глеба тоже долгое время не двигалось с мертвой точки. Ему не отказывали — просто решения по кейсу все не было. В итоге он подал в суд на госорган, который не рассмотрел дело в срок. И выиграл. Суд признал пять нарушений и постановил рассмотреть дело Глеба в течение 30 дней и выплатить ему компенсацию — 1,5 тыс. злотых.
— Мы так радовались, — вспоминает Мила.
Как оказалось, рано. Госорган — ужонд — подал апелляцию — и дело снова зависло — теперь уже в Варшаве. Тем временем у мужчины истек срок действия беларусского паспорта.
Между тем у семьи появились новые причины не возвращаться в Беларусь, даже за новым паспортом.
— Мой сын, когда служил в армии, несколько раз проходил допросы. Его вызывали и спрашивали только про меня: где я, чем занимаюсь, почему не возвращаюсь? Он потом звонил и говорил: «Вы не вздумайте ехать обратно. По вам вопросы, вас будут искать».
В результате Глеб решил подать заявление на международную защиту.
Дело Оли
Оля — пока единственная из всей семьи, кто получил хоть какой-то документ. Ей одобрили годовой ВНЖ по учебе — решение выдали еще в декабре 2024 года. Но саму пластиковую карту получить не удавалось.
— Прошло уже семь месяцев с момента вынесения решения. Когда я лично пришла в ужонд (госорган. — Прим. MOST), никакой информации о карте мне не дали, — рассказывает Мила. — Тогда я сразу подала жалобу. Только после этого, буквально через неделю, нам назначили дату, чтобы забрать карту.
Дело Максима
Поскольку у Максима, который родился уже в Польше, вообще нет документа, удостоверяющего личность, его включили в дело Глеба о международной защите.
— Потому что сейчас он вообще никто, — объясняет Мила. — Ни паспорта, ни карты [побыта] — ничего.
«Мы в правовом тупике»
Бюрократическая война давно вышла за пределы бумаг. Она влияет буквально на все — от работы и детского сада до банковских счетов.
— Мы просто не существуем, — говорит Мила. — Ребенка не берут в обычный садик — без прописки и документов. Мужу 53 года, он работает по 12 часов, доезжает 45 километров в одну сторону, и его фактически держат на месте: без документов он не может уйти на другую работу, хотя мог бы получать в два раза больше с его опытом. Мы в правовом тупике.
Мила тоже не может устроиться на работу. Хоть на время рассмотрения ее статус в Польше легальный, работодатели не рискуют.
— Прихожу: сидят полька, украинка и я. Ну кого возьмут? Конечно, не беларусскую женщину без документов, — сокрушается собеседница.
Чтобы не сидеть без дела, Мила начала помогать мужу с ремонтом дома, который они успели купить в Польше.
— Муж меня всему научил. Штукатурю, укладываю плитку, полы делаю.
«Вы в системе горите красным»
Без документов не оформить и банковскую карту.
— В банке мне прямо сказали: «Вы в системе горите красным».
Мила не сдается: каждое движение по делу она фиксирует, отправляет дополнительные документы, напоминает инспекторам о своем деле, пишет запросы.
— Я уже все собираю в несколько копий, — рассказывает она. — Меня научила одна женщина, которая прошла через такой же ад. У нее дома — шкафчик с делами. Теперь и у меня так. Без этого просто не выжить.
Сейчас Мила ожидает рассмотрения сразу двух своих дел — по постоянному ВНЖ по корням и по временному.
— Я просто хочу, чтобы мы могли жить спокойно. Без унижений. Без того, чтобы каждый раз доказывать: я человек, а не кто-то из неправильных, — говорит Мила. — Хочу, чтобы у моих детей было будущее. Ради этого мы сюда и ехали.
Вы можете обсудить этот материал в нашем Telegram-канале. Если вы не в Беларуси, переходите и подписывайтесь.
