Эндрю Стемпневского вывезли из Гродно в чемодане, чтобы спасти от НКВД. Его отец погиб в советском лагере, а дед — в немецком. Сам Эндрю ребенком прошел с матерью ссылку в Казахстан и вместе с армией Андерса попал в Палестину. Большую часть жизни он провел в США. Спустя 85 лет Эндрю приехал в Польшу — узнать больше о своих предках и рассказать историю семьи.
За последние пять лет это уже вторая поездка Эндрю в польский Белосток — на родину матери. Первый раз он приезжал с женой Шэрон в 2022 году, чтобы посетить Музей памяти Сибири — он специализируется на теме политических репрессий и ссылок поляков в период Российской империи и Советского союза.
Спустя три года Эндрю и Шэрон вернулись — и взяли с собой детей и внуков, чтобы те лучше узнали сложную семейную историю. А вот в Гродно, где родился Эндрю, Стемпневские так и не решились поехать, несмотря на безвизовый режим. Правительство США не рекомендует своим гражданам ездить в Беларусь из-за политической ситуации.
Пенсия на яхте и случайная встреча в гавани: как Эндрю заинтересовался историей семьи
Интересоваться своими корнями Эндрю начал только в 2010-х, когда ему было уже за 70. Тогда он жил беззаботной жизнью военного пенсионера и несколько лет ходил с женой на яхте вдоль восточного побережья США и по Карибским островам. Все изменилось, когда в одной из бухт во время стоянки они познакомились с поляками. Те рассказали ему о ссылках в Сибирь и расстрелах польских офицеров в Катыни.
— Тогда я попытался что-то вспомнить о своей семье. К тому моменту уже особо не у кого было спрашивать. Поиски привели меня в Белосток. В этом городе родилась моя мама — Ирена Седлецкая, которая вышла замуж за Збигнева Стемпневского.
Отец Эндрю, Збигнев Стемпневский, был сыном Эдуарда Стемпневского — известного в Гродно фармацевта и владельца аптек. Он управлял нынешней аптекой-музеем на Советской площади и владел аптекой на улице, которая сегодня носит имя Антонова.
Путешествие в чемодане
В сентябре 1939 года началась Вторая мировая война. Германия напала на Польшу с запада, а через 17 дней СССР вошел с востока. Несмотря на возраст, Эдуард Стемпневский как отставной офицер был мобилизован в польскую армию — работал в госпитале. Во время эвакуации через территорию Литвы попал в советский плен. Его сын Збигнев, отец Эндрю, пошел на фронт и также попал в руки НКВД.
Советские войска заняли Гродно 23 сентября 1939 года. Эндрю (тогда еще Анджей) родился месяц спустя — 25 октября.
— Насколько мне известно, отец был убит в Катынском лесу, как и тысячи других польских офицеров и представителей интеллигенции. Мы узнали в музее в Белостоке, что русские поощряли заключенных писать письма родственникам. Получив ответ, они фиксировали имена и адреса. Позже именно этих людей — родственников арестованных и убитых офицеров — высылали.
В дом Стемпневских в Гродно, где жила Ирена с младенцем Эндрю, пришли примерно 13 апреля 1940 года. По словам Эндрю, матери дали 10 минут на сборы.
— Она рассказывала, что засунула меня, почти шестимесячного младенца, в чемодан. Так она скрывала меня от русских. Боялась, что отберут. Думаю, она могла дать мне что-то успокоительное, чтобы я спал — все-таки ее муж и свекор были фармацевтами, и она знала, что делает. Позже я шутил, что таким невысоким вырос потому, что мама в детстве перевозила меня в чемодане. И отец, и дед были высокими.
Шэрон добавляет, что невысокий рост ее мужа — следствие плохого питания в раннем детстве, которое он провел в ссылке.
Первые воспоминания: джипы, палатки и игры с арабскими детьми
Ирену с младенцем сослали в Казахстан, где ей приходилось тяжело трудиться. Но неожиданно семье повезло.
— Мы смогли выбраться из Казахстана благодаря армии генерала Андерса. Мы с мамой оказались в нужное время в нужном месте. Нас взяли с собой и записали как военных. Так мы и спаслись.
— В армии мы помогали на кухне. Первые детские воспоминания у меня как раз связаны с этими военными событиями. Я помню, как катались на джипе и мне давали даже порулить. Вместе с армией Андерса мы прошли путь через Иран, Ирак и в итоге оказались в Палестине.
В армии Андерса Ирена познакомилась со своим будущим мужем, отчимом Эндрю.
— В Палестине мы жили в доме араба, у которого было шесть жен. Они мыло варили. В школу я пошел в Иерусалиме. Помню польских, еврейских и арабских детей. Мы игрались вместе и понимали друг друга.
«Потеряли все — кроме жизни»
В 1948 году на территории бывшей британской Палестины было провозглашено государство Израиль. Большинство поляков из армии Андерса, которая действовала под британским командованием, к тому времени перебралось в Великобританию. Ирена со своим новым мужем и сыном Эндрю также переехала в Лондон. Вскоре отчим Эндрю нашел работу в одном из американских университетов и в 1953 году забрал семью в США.
Эндрю было 13 лет, и он один в новой американской школе говорил с британским акцентом, чем и привлекал внимание девушек. Правда, по его словам, через полгода лондонский акцент он потерял.
После школы гродненец поступил в колледж, но, как сам говорит, его больше интересовали девушки и пиво. В итоге он начал карьеру в военно-воздушных силах США, где 24 года отслужил штурманом.
— У нас почти ничего не осталось из Гродно и тех лет, когда мы были в Казахстане и шли с армией Андерса. Про гибель отца уже узнал в Великобритании, до этого он был пропавшим без вести. Я его никогда не видел, но знаю, что он был хорошим человеком и много всего делал для Гродно. Я знаю, что мама пыталась добиться компенсации от польских властей за утраченную в Гродно собственность, но безуспешно. Мы, как и многие беженцы, потеряли все — кроме жизни. А многие поляки потеряли даже ее.
Ирена могла после войны ездить в Польшу, где жила бабушка Эндрю. А вот сам Эндрю — нет. Во времена Холодной войны военные не имели права посещать страны соцлагеря. Только спустя пять лет после выхода на пенсию он получил разрешение на поездки — с тех пор он трижды бывал в Польше.
— Считаю себя везучим. Рад, что приехал в Польшу с семьей — чтобы хоть немного показать, откуда мои корни, и рассказать историю нашей семьи. Я действительно горжусь своим польским происхождением.
Посетят Гродно, если только это будет возможно
Сегодня Эндрю и Шэрон живут во Флориде. Его два сына от первого брака — в Оклахоме. Один из них очень похож на своего дедушку Збигнева из Гродно. Общие черты с прадедушкой Эдвардом тоже прослеживаются. Историю семьи американские Стемпневские собирают по крупицам — в свое время Эндрю не успел о многом расспросить мать. Хоть он и покинул Гродно более 80 лет назад, все еще неплохо говорит по-польски. «Только поляки называют мой язык архаичным», — улыбается он.
На вопрос о том, посетят ли они Гродно, если политическая ситуация в Беларуси изменится, Шэрон отвечает первой: «На следующий день мы будем там».
Вы можете обсудить этот материал в нашем Telegram-канале. Если вы не в Беларуси, переходите и подписывайтесь.
