В беларусских документах в строке «пол» указано «мужской». В польских — «женский». Все это один человек — 29-летний трансгендерный мужчина Тим Вальтер. «Переход» он начинал в Беларуси и продолжал в Польше, но именно на родине сумел поменять пол в паспорте. О сложном пути и попытках разобраться в себе Тим рассказал MOST.
Один доктор на всю Беларусь
Тим родился в Мозыре, позже переехал в Минск, где учился и прожил около восьми лет. В Польшу он приехал летом 2018 года и с тех пор живет в Варшаве.
Дату переезда Тим помнит точно — 31 июля. За день до этого у него была первая консультация у сексолога в Беларуси. По словам Тима, это был единственный специалист в стране, который официально работал с трансгендерными людьми. Этой встрече предшествовал большой путь.
Первые попытки разобраться в себе Тим делал еще в подростковом возрасте. Впервые он услышал разговоры о сексуальности и гендере в летнем лагере в Бердянске. Вспоминает, что именно тогда понял: его ощущения не уникальны. Позже были книги, разговоры с партнерами и долгие попытки подобрать слова для описания того, что он чувствует.
«Я не чувствую себя девочкой, я мальчик»
В Беларуси процедура смены пола начинается с обращения к специалисту и с медицинской комиссии. Сначала пациент меняет документы — без этого нельзя переходить к гормональной терапии или другим медицинским шагам.
На первой консультации Тим сразу обозначил, зачем пришел.
— Я просто сказал: «Я не чувствую себя девочкой, я мальчик. И хочу менять документы», — вспоминает он.
После этого врач оформил диагноз F64.0 — медицинский код транссексуализма, который служит основанием для запуска процедуры. Тиму выдали направления к другим специалистам, которых нужно было пройти: гинекологу, урологу, психиатру и эндокринологу. Отдельным этапом стало наблюдение в психиатрической больнице. Но этот опыт оказался спокойнее, чем Тим ожидал.
— Никто не пытался сломать или переубедить. Просто лежишь, за тобой наблюдают. Если все ок, ты получаешь бумажку и идешь дальше, — говорит он.
Все эти этапы Тим проходил уже после переезда в Польшу. Чтобы не прерывать процесс, ему приходилось регулярно возвращаться в Беларусь — раз в три месяца, и за один приезд он старался пройти сразу нескольких врачей.
После завершения всех этапов состоялось заседание комиссии. На основании ее решения Тим смог изменить данные в свидетельстве о рождении и оформить новый беларусский паспорт. В этом документе он уже был указан как мужчина.
Почему по польским документам Тим — женщина
Польская система не предусматривает автоматического признания смены пола, проведенной в другой стране. В отличие от Беларуси, здесь процесс устроен иначе: сначала пациент начинает гормональную терапию, а уже потом меняет имя и пол в документах. В большинстве случаев для этого требуется решение суда.
Приехав в Польшу как женщина, Тим прошел легализацию на основании прежних беларусских документов — других у него тогда просто не было. Позже, когда в Беларуси он получил паспорт как мужчина, Тим решил пройти соответствующую юридическую процедуру и в Польше. Пытался объяснить польским госорганам, что в Беларуси процедура проходит без суда и что у него есть необходимые медицинские документы и справка из загса о внесенных изменениях в свидетельство о рождении. Но этого оказалось недостаточно.
— Поляки мне отказали. Они сказали: «Нам нужен судебный документ».
Его у Тима нет. В итоге возникла пауза.
«Я уже не мог просто сидеть и ждать»
Когда пришло время начинать гормональную терапию, Тим еще не был гражданином Польши. Это значило, что большую часть медицинских услуг — консультации врачей, анализы и препараты — ему нужно было оплачивать самостоятельно. Это оказалось слишком дорого.
— Я уже не мог просто сидеть и ждать. Мне надо было начинать, потому что по-другому я просто сходил с ума, — говорит он.
Начать терапию Тиму помогла международная организация, которая поддерживает трансгендерных людей из постсоветских стран. Через нее он смог связаться с эндокринологом и получить первые назначения.
Первый укол тестостерона Тим получил 31 августа 2020 года. После этого он наблюдался уже у врачей в Польше — регулярно сдавал анализы и корректировал терапию.
«Никто особо не говорит, что гормоны можно перестать принимать»
Тестостерон Тим принимал около пяти лет. Со временем он стал замечать негативные эффекты, в первую очередь сильное выпадение волос и эмоциональную отстраненность. Около двух лет он наблюдал за собой и наконец принял решение остановить терапию.
— Никто особо не говорит, что гормоны можно перестать принимать. Все привыкли думать, что если начал, то уже навсегда, — говорит Тим.
Еще одним фактором стала стоимость терапии. Самый дешевый вариант тестостерона обходился примерно в 120 злотых на два с половиной месяца, более дорогие стоили до 600 злотых на три месяца. Дополнительно приходилось платить за обследования — например, УЗИ стоило около 100–150 злотых, его нужно было делать раз в несколько месяцев.
«В одиночку я бы это не вытянул»
Из хирургических вмешательств Тим сделал только операцию по удалению груди — мастэктомию. Ее можно было пройти в рамках государственной системы здравоохранения, но только после смены польских документов через суд. Это показалось Тиму слишком сложным, и он решил оплатить операцию самостоятельно. Основную сумму — около 14 тыс. злотых — удалось собрать с помощью друзей, знакомых и представителей квир-сообщества.
— Это стало возможно только потому, что вокруг меня были люди. В одиночку я бы это не вытянул, — говорит он.
Операция проходила в два этапа. После первого вмешательства понадобилась коррекция, и на нее собирали деньги отдельно — еще около 8 тыс. злотых.
Других операций Тим не делал и не планирует.
— Мне не нужно лезть дальше в тело. С этим мне окей, — объясняет Тим.
«Точно? На сто процентов? Ты уверен?»
Реакция родителей на решение Тима не была резкой, но и поддержкой он ее не называет. По его словам, открытого конфликта не возникло, но у них было много сомнений и вопросов. Мама, вспоминает Тим, много раз переспрашивала, уверен ли он в своем решении.
— Все время одно и то же: «Точно? На сто процентов? Ты уверен?» — описывает он.
С коллегами по работе еще в Минске, до начала гормональной терапии, возникали конфликты и напряженные ситуации. Это в итоге и стало одной из причин отъезда из Беларуси.
После начала гормональной терапии, по словам Тима, взаимодействовать с людьми стало проще. Большинство знакомых со временем привыкли к нему новому.
— Людям иногда просто нужно время, — говорит Тим.
Вы можете обсудить этот материал в нашем Telegram-канале. Если вы не в Беларуси, переходите и подписывайтесь.
