Гражина и Вячеслав (имена всех героев изменены в целях безопасности) 11 лет назад взяли в семью маленькую Настю. До 2020 года у них не было никаких проблем с беларусскими органами опеки. А потом всё изменилось: преследование родителей за политическую активность, вынужденная эмиграция в Польшу и лишение родителей статуса опекунов в Беларуси. В итоге девочку, которая до сих пор не знает, что она приёмная, потребовали изъять из семьи вернуть в Беларусь.
В польских судах родители полтора года вели борьбу за то, чтобы дочь осталась в семье. Рассказываем о драматической судебной тяжбе, которая может стать прецедентом надежды и для других беларусских семей в эмиграции.
Побег
В семью Гражины и Вячеслава Настя попала совсем маленькой. Удочерение не оформляли — официально супруги были только опекунами девочки. Но растили её как свою, наравне с родным сыном пары. И о том, что она родилась в другой семье, Насте никогда не говорили.
В 2020 году семья была политически активна. За деятельность в Беларуси против пары возбудили уголовное дело. Семья приняла решение срочно уезжать в Польшу. Тогда родители посчитали правильным не ставить органы опеки в известность о своих планах: опасались, что девочке просто не позволят выехать за границу.
Переехав в Польшу, семья получила международную защиту. Казалось, все трудности позади. Но внезапно Гражина и Вячеслав получили известие: беларусская опека решила лишить их статуса опекунов и изъять ребёнка из семьи.
— В Беларуси родители не всегда решаются на усыновление, несмотря на то, что правовой статус приёмной семьи, которая решается усыновить ребёнка, гораздо сильнее, чем семьи, которая имеет ребёнка под опекой. Это связано, во-первых, с тем, что не всегда удаётся лишить родительских прав биологических родителей. А во-вторых, усыновлённый ребёнок лишается льгот, — объясняет Анна Матиевская, руководитель восточного отдела в юридической фирме WKB Wierciński Kwieciński Baehr. Она представляла pro bono интересы семьи перед административными органами и в судах в Польше.
Наперегонки со временем
Если бы решение об отмене опеки было принято, оказалось бы, что Настя находится в Польше одна, без опеки уполномоченных взрослых. Это давало бы основания вернуть её в Беларусь.
Поэтому семья и юрист решили действовать сразу по двум направлениям. Во-первых, оспорить решение органов опеки в Беларуси. Шансов выиграть это дело было немного, но затягивание дела позволило бы выиграть время для основного процесса — признать Гражину и Вячеслава опекунами Насти на основании решения суда в Польше.
В обжаловании решения беларуской опеки помог адвокат в Беларуси, который также согласился оказать помощь pro bono. Он успел подготовить текст обжалования решения. А спустя две недели сам оказался за решёткой: в Беларуси неугодные адвокаты тоже подвергаются преследованию.
Семья обратилась в польский суд с иском об установлении опеки. Им оставалось только дождаться удовлетворительного решения о признании опекунами девочки. Тогда независимо от того, отменили ли бы опеку в Беларуси, девочка осталась бы с родителями на основании решения польского суда.
Но получить такое решение Гражина и Вячеслав не успели. Внезапно из Беларуси пришёл очередной документ: беларусская опека, ссылаясь на Конвенцию о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, потребовала от Польши выдать ребёнка в Беларусь. По факту этого запроса суд, но уже в ином городе, тоже начал процесс.
— Получилось, что одновременно в польских судах шло два юридических процесса. В первом рассматривался иск беларусов об установлении опеки над Настей. Во втором — рассматривался запрос беларусской опеки о выдаче ребёнка в Беларусь. Дела слушались независимо друг от друга, — объясняет Анна.
Таинственное возвращение родной бабушки
Для польских юристов такое дело было необычным: польский прокурор отметил, что впервые за много лет столкнулся с делом, когда выдать ребёнка требуют не родители, а институция.
— В основном эта конвенция применяется в ситуациях, когда один из родителей вывозит ребёнка за границу без согласия другого — грубо говоря, крадёт его. А другой подаёт заявление о выдаче ребёнка, — объясняет Анна.
Между тем, чтобы обосновать, почему Настя должна вернуться на родину, беларусские органы опеки нашли биологическую бабушку девочки, которая документально выразила заинтересованность в возвращении ребёнка.
Однако в искренности этого заявления не только Анна, но и польский суд засомневался.
— Бабушка отыскала приёмную маму девочки в социальных сетях и написала, что не хочет, чтобы ребёнка выдавали в Беларусь. Это было приложено к материалам дела, и суд учёл данный факт при вынесении решения.
Просто поиграем
За 11 лет жизни в семье Настя так и не узнала, что она — не родной ребёнок. Поэтому не только возможная выдача, но даже рассмотрение дела могло бы быть очень травматичным для девочки. Польский суд принял эту ситуацию во внимание и постарался выслушать показания ребёнка так, чтобы девочка ни о чём не догадалась.
— Это было сделано очень деликатно, в игровой форме. Девочке даже разрешили занять место судьи и попросили рассказать о том, чем она занимается в Польше. Ребёнок поделился, что очень любит своих родителей и брата, — рассказала Анна.
Дело о выдаче ребёнка в Беларусь рассматривалось в судах Варшавы и Гданьска. Изучив обстоятельства дела, суд пришёл к выводу, что интересы ребёнка имеют приоритет и применил исключение из общих положений конвенций, решив, что выдача ребёнка в Беларусь может нанести ему вред. Изъятие Насти из любящей семьи будет точно не в интересах ребёнка. Поэтому и в первой, и во второй инстанции суд отказал в выдаче девочки.
Оставалось получить решение об установлении опеки, но с ним опять возникли проблемы.
«Это положило нас на лопатки»
Обстоятельства сложились так, что живя в одном воеводстве, семья переехала из небольшого городка в более крупный. К моменту переезда решения об установлении опеки ещё не было. Такие дела в Польше рассматриваются по месту жительства заявителей. Но в исключительном порядке дело может рассмотреть суд, который первым получил исковое заявление. Однако в ситуации Гражины и Вячеслава суд небольшого городка передал дело по новому месту регистрации семьи. Суд крупного города вернул иск обратно. Только на передачу дела из одной инстанции в другую ушло почти четыре месяца.
А дальше всё пошло не по плану. В июле 2023 года районный суд постановил: несмотря на то, что девочка находится под международной защитой, вопрос о её статусе должен решаться беларусской опекой с применением беларусского права.
— Это положило нас на лопатки. Я не знала, как объяснить ситуацию матери — ведь это полный абсурд, — делится Анна. — Только представьте себе: столько времени семья находилась в неизвестности — и тут такое решение суда. Суд обязан рассмотреть все обстоятельства дела, особенно когда это касается ребёнка. Несмотря на то, что мы подготовили большой объём доказательств, суд не вник в интересы ребёнка. Сложилось впечатление, что суд хотел избавиться от довольно сложного и нетипичного для маленького городка дела.
Обжалования
Решение районного суда семья с помощью юриста оспорила сначала в районном суде. Главным аргументом было нарушение конвенции о правах ребёнка. Районный суд мог согласиться с обжалованием, но передал дело в окружной суд. Только там беларусам удалось доказать состоятельность требований семьи, и решение районного суда было отменено.
— У нас на руках уже есть решение окружного суда, которое целиком отменяет решение районного суда и выдаёт инструкцию о необходимости применения в этой ситуации польского права и вынесение решения польским судом. Теперь мы ждём решения об опеке, — рассказала Анна.
Почему ситуация зашла так далеко? Анна отмечает, что история этой семьи стала ярким примером того, как небольшой суд, пускай и в демократической стране, не всегда понимает контекст, в котором живут беларусы. Юрист уверена, что если бы дело об опеке рассматривалось в суде Варшавы, проблемы, скорее всего, не возникло бы.
Несмотря на все сложности, Анна отмечает, что это дело стало переломным, создав прецедент для всех политических мигрантов. Теперь в польской юридической практике есть прецедент, когда решение об опеке над ребёнком под международной защитой принимается не в стране его гражданства, а в Польше с применением польского права. Польский суд отошёл от положений договора о правовой помощи между странами.
