Польская деревня Орля, расположенная недалеко от границы с Беларусью, известна своими шептухами — народными целителями, которые лечат молитвами и ритуалами. Живут здесь в основном этнические беларусы, но молва о даре шептух распространилась далеко за пределы Подляшья, где в основном сконцентрировано беларусское национальное меньшинство. Журналист MOST съездил в Орлю, пообщался с местными жителями и с теми, кто приезжает в деревню за исцелением, и вместе с этнологом разобрался в феномене шептух.
«Едут со всей Польши»
На въезде в Орлю стоит указатель на двух языках — название деревни написано по-польски и по-беларусски. В этой гмине — аналоге сельсовета — и в нескольких соседних беларусский язык имеет статус вспомогательного. Но люди старшего поколения здесь общаются «по-своёму» — на языке, в котором есть и беларусские, и украинские черты. С незнакомцами они переходят на польский, но местные слова в разговоре всё равно проскальзывают.
Именно здесь, в православной части Подляшья, жители которого называет себя беларусами, или «тутэйшими», ещё жива традиция шептания. Раньше народные целители были чуть ли не в каждой деревне. Сейчас их стало меньше, но люди продолжают ездить к ним за помощью.
— Со всей Польши едут, — уверяет жительница Орли. Они с подругой стоят возле магазина. — Ко мне недавно подходили люди, которые приехали сюда из Силезии (регион на юго-западе Польши. — Прим. MOST) и спрашивали о нашей шептухе.
Самую известную шептуху из Орли звали Вера Поплавская, а в деревне её ласково называли Валечкой. Она скончалась 31 января 2024 года в возрасте 98 лет.
Недалеко от церкви встречаем других местных жительниц, у забора припаркован красный велосипед одной из них. Женщины говорят, что после смерти пани Вали, дар перенял её племянник Анатоль.
— Его должен принять кто-то из семьи, — объясняет одна из них.
— Была церемония, — дополняет подруга.
— Да, Валечка дала ему печенье, он помолился над ним, и всё.
Женщины рассказывают, что Анатоль принимает людей с шести утра каждый день, кроме воскресений и православных праздников. «Методика лечения» мужчины отличится от той, что была у тёти: она больше шептала, он же молится в голос, чтобы люди слышали каждое слово.
Местные жители хвалят Анатоля, говорят, что молитвы помогают. Отмечают его набожность и образованность: мужчина занимает должность церковного старосты, а раньше много лет работал директором школы в Орле.
— Он ведь вместе с мной кафедру беларусской филологии окончил в Варшаве, — делится одна из женщин.
Однажды отдала за сеанс 1000 злотых, а в Орле нет ценника
Анатоль принимает на окраине деревни, в небольшой деревянной хате, выкрашенной в красный цвет. На двери видно приклеенную бумажку с номером телефона и старый колокольчик в виде головы, похожей на конскую.
Из дома выходит женщина с ребёнком лет девяти, и заходит её подруга. На минуту из темноты проёма выглядывает пожилой мужчина, осматривается и закрывает за очередной посетительницей дверь.
— Мы здесь в первый раз с сыном, — делится только что вышедшая женщина по имени Юстына (имя изменено).
Она вместе с подругой приехала из Гайновки — города в 20 километрах от Орли. Говорит, что многие её знакомые приезжали сюда, ещё когда была жива пани Валя. Сама же женщина временила с посещением из-за страха и негативного отношения католических священников к шептухам.
— Но я ничего плохого не услышала от этого мужчины, — уверяет Юстына. — Он молился, и я понимала о чём. Он просто молился так, как мы молимся в костёле.
Однако сеанс, который продлился около 10 минут, состоял не только из молитв. Женщина признаётся, что Анатоль над её и сына головами что-то сжигал:
— Это был, кажется, лён, а может быть, и волос из конского хвоста.
Юстына не хочет говорить о том, с какими проблемами приехала к шептуху, лишь отмечет, что врачи «не очень-то и помогают». Она добавляет, что это не первый народный целитель, к которому она обращается. Женщина была у шептухи в окрестной деревне Грабовец, у травниц и даже участвовала в онлайн-приёме, за который отдала 1000 злотых.
— Но тут я не так много денег потратила, — улыбается Юстына, — у этого мужчины нет ценника, и, по его словам, он это делает не ради заработка.
«Печенье даю, соль даю»
Подруга Юстыны пробыла у шептуха около 20 минут. Выходит из хаты. За ней на пороге появляется и сам Анатоль. Среднего роста пожилой мужчина с сильным голосом. Не сразу, но всё же соглашается рассказать о своём ремесле.
Ведёт через сени в небольшую затемнённую комнату. У окна стоит стол, заваленный белыми бумажками для заметок, шариковыми ручками, книгами. Там же лежат две электрические зажигалки — красная и синяя, рядом стоит пластиковый стаканчик со святой водой и церковная свеча. На стенах иконы и множество бумажек, исписанных именами.
— Это бумажки, на которых я записываю людей, — объясняет целитель. — После того как люди уезжают, я над каждой бумажкой в течение девяти дней утром молюсь.
Анатоль уверяет, что только молится. Показывает православные книги из России. Из шкафа сбоку, в котором можно заметить купюры по 50 злотых, достаёт распечатки молитв на русском и польском языках, которые приходится использовать чаще всего — об исцелении больного, о даровании детей, об освобождении от злого духа. О нецерковных ритуалах на своих сеансах говорит неохотно:
— Печенье даю, соль даю, но не о чем тут говорить, что и как я делаю.
Не хочет мужчина рассказывать и о ритуале передачи дара. Говорит лишь, что помогал тёте около десяти лет, после того как умер её муж, поэтому научился шептанию и нужным молитвам, просто наблюдая.
— А тёте передала её мама, — углубляется шептух. — Она узнала об этих молитвах, когда была в России во время Первой мировой войны, — оттуда их привезла, когда вернулась после 1920 года. И так стала молиться.
«Не могла ходить, а уже почти танцует»
По словам Анатоля, его молитвы помогают, но только тем, кто в них верит. Он говорит, что бывали дни, когда приезжало до 50 посетителей и принимать их приходилось с шести утра до шести вечера.
Мужчина уверяет, что люди едут не только со всей Польши, но и из-за границы. Из других стран шептуху также звонят на старенький мобильный телефон, и тогда он молится «дистанционно». Анатоль приводит в пример пару из Чикаго, дочь которой не разговаривала, но теперь, после удалённых сеансов, «иногда говорит».
— А недавно приезжала женщина с дочкой из Беларуси — из Каменца. Третий раз уже приезжала. Не могла ходить, а уже почти танцует, — делится шептух.
«Святой воды у меня сто литров»
Анатолю 87 лет. Он родился в Орле, в том самом деревянном доме, выкрашенном в красный цвет, в котором сейчас принимает посетителей. В возрасте 23 лет вступил в Польскую объединённую рабочую партию — аналог советской КПСС. С 37 лет занимал должности идеологов в партийной ячейке в Орле. Окончил отделение беларусской филологии и работал директором в орлянской школе, поэтому с лёгкостью переходит на литературный беларусский язык.
Шептух больше 20 лет является старостой православного прихода в Орле, посещает все службы и помогает священникам к ним готовиться, там же молится за себя и свою семью. Анатоль подчёркивает важность веры в своей жизни и показывает бутылку со святой водой, которую использует в ритуалах:
— Этой воды у меня стоит сто литров — знакомые приезжают из Грабарки (православное место паломничества на Подляшье. — Прим. MOST) и привозят мне.
Анатоль признаёт, что православная церковь относится к шептухам негативно. Но у местного настоятеля к нему вопросов нет — когда тот приехал в Орлю, целитель показал ему свои книги, иконы, молитвы. Настоятелю всё стало ясно, и «на этом разговоры закончились.
— Я ведь молюсь и за Блаженнейшего Савву (главу Польской православной церкви. — Прим. MOST), и за бискупа, и за нашего настоятеля, — объясняет шептух.
По словам мужчины, он всегда молится только «на добро». Молитв «на зло» у него нет, не было их и у пани Вали. Но добавляет, что на Подляшье есть шептухи, которые используют заговоры, чтобы навредить человеку.
Одна из таких живёт в деревне Опака-Дужа, у самой границы с Беларусью, посетителей принимает в трейлере. Сейчас добраться до неё, не нарушив закон, невозможно: из-за миграционного кризиса населённый пункт включён в буферную зону, находиться в которой всем, кроме местных жителей, запрещено.
— Она ведь была у меня, — откровенничает Анатоль. — Чтобы помолиться для своей дочки. Говорила, что сама не может ей помочь. Поэтому я молился.
Прощаясь, шептух признаётся, что не знает, перейдёт ли его дар к кому-нибудь. У мужчины есть дочь. Как и он, женщина работала в местной школе.
— Молитвы она знает, — с надеждой говорит целитель.
«У людей может быть негативная сила от демонов»
Официального мнения у Польской православной церкви по поводу шептух нет. Однако многие священники относятся к ним негативно. Их смущают нецерковные ритуалы, а также шептания, которые используются вместе с молитвами.
Православный храм в Орле находится в самом центре деревни — рядом с магазином, зданием администрации, центром культуры и синагогой. В церкви полным ходом идёт ремонт, рабочий на лесах подсказывает, где можно найти священника, — его дом совсем рядом.
Двери открывает жена настоятеля, зовёт мужа. Пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой и в домашней одежде спускается со второго этажа. Соглашается поговорить. Провожает в гостиную, усаживает за большой деревянный стол, и надевает чёрное церковное облачение.
Священника зовут Славомир Хвойко. Он считает, что духовные лица, которые негативно отзываются о шептухах, никогда не встречались с ними лично и путают их с магами. Настоятель объясняет, что до середины ХХ века в деревнях было мало врачей и люди обращались за помощью к старшим женщинам, которые умели лечить молитвами. Лишь позже шептухам стали приписывать магические способности и негативные воздействия.
— Может быть, и есть какие-то шептухи, которые что-то такое используют, — оговаривается Славомир Хвойко. — То, что некоторые люди могут иметь негативную силу, — это обычное дело. У одних может быть позитивная сила от Господа Бога, но у других — негативная от демонов, от злого духа.
Настоятель прихода в Орли подчёркивает, что может говорить только о местной шептухе пани Вале, которая «имела большую силу». По его словам, она с молодых лет пела в церковном хоре, была очень набожным человеком и такой аскеткой, что «даже монахи в этом не могли с ней сравниться».
— Когда пани Валя заболела, — вспоминает священник, — то звонили мне и духовные люди, и светские, в том числе из других стран, спрашивали, как она себя чувствует. Потому что когда-то она им помогла.
О шептухах с точки зрения науки
Пани Валя из Орли — самая прославленная шептуха на Подляшье. Ещё большая слава была у её мамы.
Этнолог и социолог Эвелина Саданович в 2023 году защитила докторскую диссертацию о народных целителях. Она отмечает, что известными обе женщины стали благодаря своей активности и тому, что помогли многим людях, а также благодаря легендам. Например, о том, что свои знания они получили от евреев, которые жили в Орле до Второй мировой войны.
В целом же шептух, или как их ещё называют, бабок, до сих много в этом регионе. Большинство из них, в отличие от орлянских, помогают только узкому кругу знакомых и родственников.
— О таких людях и их способностях знают только в нескольких ближайших хатах. И таких людей очень много, — делится исследовательница.
Иконы, молитвы и сакральная сила
Местные жители считают, что шептухи управляют сакральной силой, которая помогает налаживать связь с иными мирами — такой контакт, как считается, может как способствовать лечению, так и вредить человеку. Связь налаживается с помощью молитв, заговоров и церковных атрибутов, таких как иконы и свечи.
По словам этнолога, особенность подляшской традиции шептания в том, что она сильно связана с православием. Народные целители очень религиозны, посещают службы, помогают церкви. В своих ритуалах используют святую воду, просфору для причастия, знаки креста, а также число девять, важное как в христианстве, так и в народной традиции.
— Я встречалась с разным подходом православных священников к шептухам, — отмечает Эвелина Саданович. — Некоторые абсолютно против. Но другие — более открытые, осмотрительные — пробуют это понять. Есть священники, которые воспринимают деятельность шептух скорее как религиозную, ведь они молятся Богу, а значит, это Бог помогает.
Горящий лён, растопленный воск и печенье
У каждой шептухи свои методы. Один из самых распространённых — сжигание льна. На голову сидящего «пациента» накидывают платок, на него кладут пучок льна и поджигают. Если дым идёт вверх, болезнь не такая сильная и её легко получится вылечить. Если же дым идёт вниз — это плохой знак.
Также часто используется топление воска. На голову человека ставят кастрюлю, в которой топится воск, и шептуха смотрит, какие формы он принимает. Этот метод применяют и для «диагностики» болезни, и для «лечения».
— После окончания сеанса шептуха обычно даёт хлеб, соль или какое-то печенье, — рассказывает этнолог. — Часто соль говорят выкинуть, а хлеб съесть.
Многие народные целители произносят молитвы и заговоры шёпотом, в том числе и для того, чтобы сделать их содержание недоступным для посторонних. Но даже такие шептухи, как Анатоль из Орли, которые молятся в голос, по словам исследовательницы, всегда сохраняют в тайне какую-то часть своего ритуала.
«Благодаря шептухе или химиотерапии, кто знает»
Эвелина Саданович говорит, что в ходе исследований слышала «огромное количество» историй о помощи шептух. Бывало даже, что к народным целителям пациентов отправляли врачи.
Шептух и эффект их молитв нередко обсуждают белостокских Facebook-группах. Пользователь Томаш уверяет, что пани Валя помогла ему справиться с проблемой с мочевым пузырём. Патриция рассказывает историю, как шептуха из Орли спасла её трёхмесячного ребёнка, которому грозила пересадка почки. А участница ещё одной беседы Уршуля благодарит целительницу за то, что её трёхлетняя дочь перестала кричать во сне.
«Бабушка тоже победила смертельный рак, — продолжает она. — Благодаря шептухе или химиотерапии, кто знает».
Всё дело в психологическом эффекте ритуалов
Эвелина Саданович подчёркивает, что в Польше нет научных работ на тему влияния на здоровье методов народных целителей. Однако она предполагает, что всё дело в психологическом эффекте ритуалов.
— Они происходят в затемнённой комнате, в клубах дыма, в печи горит огонь, постоянно слышно шептание или скорее даже бормотание. Всё это создаёт очень необычную атмосферу, — рисует картину исследовательница.
Этнолог говорит, что некоторые «пациенты» шептух признавались ей, что атмосфера во время сеанса была для них настолько психологически тяжёлой, что они долго не могли прийти в себя.
— Я думаю, что эффект этого «лечения» настолько интенсивный, что может давать результаты не только психологические, — заключает она.
Травники, колдуньи и исчезновение традиции
В Польше шептухи живут не только на Подляшье. Однако именно здесь это явление настолько распространено и переплетено с христианством. Эвелина Саданович отмечает, что ещё 70-100 лет назад в регионе были и другие виды народных целителей.
Например, традиция лечения травами, по её словам, практически не сохранилась, а вот про колдуний и ведьм местные жители всё ещё говорят. Часто один и тот же человек может быть и колдуном, и шептухой — «делать зло» и «лечить».
Этнолог считает, что традиция шептания так хорошо сохранилась именно на Подляшье, благодаря «эффекту пограничья». На регион влияет культура Беларуси и Украины, а в этих странах шептух очень много.
Исследовательница отмечает, что традиция шептания, к сожалению, понемногу исчезает. В том числе из-за того, что подляшские деревни теряют население.
— Шептухи — это явление, связанное с деревенской культурой. Людей в деревнях становится всё меньше, а значит, меньше и тех, кто хотел и мог бы перенять эту традицию, — объясняет она.
Не забудь подписаться на MOST в Телеграм. Мы главное медиа беларусов в Польше.
