Алекс 20 лет. Родившись в женском теле, Алекс определяет себя как небинарную личность. И не использует для рассказа о себе ни женский, ни мужской род — предпочитает множественное число. Например, Алекс говорит «я пошли» или «я хотели». В Беларуси маскулинность Алекс находила выход в спорте, а переезд в Польшу позволил задуматься о трансгендерном переходе. Об осознании себя, терапии, новом имени и проблемах с документами Алекс рассказывает MOST.
Алекс не чувствует себя ни только девушкой, ни только парнем:
— Я ощущаю свой гендер в разных проявлениях, а порой не могу определить его вообще.
Научно это называют агендерностью, то есть отказом от идентификации себя с каким-либо гендером, и гендерфлюидностью — это колебания в гендерной идентичности с течением времени.
«Думали, что все испытывают дискомфорт из-за роста груди»
В подростковом возрасте Алекс переезжает в областной центр из небольшого города. В это время Алекс активно развивается в профессиональном спорте. Вокруг — в основном девушки, с которыми Алекс тренируется.
— Мы могли открыто обсуждать свою сексуальную ориентацию (о гендерной идентичности я тогда даже не думали), и среди нас было немало квир-персон с женской социализацией. Сейчас я думаю, что некоторые из нас занимались профессиональным спортом, чтобы дать выход своей маскулинности.
Уже в этот момент Алекс пытается найти информацию о том, что чувствует. Вводит в Гугл запросы наподобие «ЛГБТК+ Беларусь» — и натыкается в основном на страницы пропагандистов, которые рассказывают, что это плохо. Ту ситуацию Алекс описывает сейчас как «информационный вакуум».
— Мне очень грустно думать, что в Беларуси наверняка и сейчас находится много молодых людей, которые соотносят себя с квир-идентичностями, но не имеют возможности социализироваться, — размышляет Алекс.
Всё же в подростковом возрасте Алекс интересуется жизнью трансгендерных парней — тех, чей пол при рождении был определён как женский. Узнаёт, что они испытывают страдания из-за груди и даже хотят удалить её.
— Я помню, как после этого посмотрели на себя в зеркало с мыслью: «Ну, я себя настолько плохо не чувствую». Я думали, что все испытывают дискомфорт из-за роста груди, все пытаются сделать себя более плоскими, и это обычное дело.
Можно изменить голос, не меняя тело?
Затем Алекс переезжает в Польшу и наконец чувствует себя безопасно. Говорит, появляется возможность выдохнуть, подумать о самоопределении. Но из-за языковых сложностей всё больше остаётся в изоляции и даже на мероприятиях беларусской диаспоры не чувствует своей вовлеченности: они больше направлены на семьи.
Через полтора года после переезда Алекс наконец начинает вливаться в польское квир-сообщество. И это меняет взгляды на гендерную идентичность. На одном из воркшопов Алекс решает использовать для самоидентификации местоимение «они». Но о трансгендерном переходе всё ещё не задумывается. Тогда это видится как выбор между одной из двух крайностей — «максимально возможной феминностью» и «противоположной ей маскулинностью».
Всё меняет ещё одно мероприятие, организованное местным квир-сообществом. На нём эндокринолог рассказывает о гормональной терапии для небинарных личностей.
— Он рассказал, что переход на самом деле является спектром, и некоторые небинарные люди начинают процесс перехода, контролируя его до определённых изменений в теле. Для меня это было чем-то совершенно новым. Я чувствовали сильную дисфорию (чувство неудовлетворённости, тревоги, несчастья. — Прим. MOST) из-за своего голоса. А этот врач рассказал, что можно принимать тестостерон короткий период, чтобы произошла мутация голосовых связок, не вызывая при этом значительные изменения в теле.
Восточная части Польши, где живёт Алекс, считается более консервативной, поэтому хорошая информированность врача-эндокринолога в тот момент удивляет. И Алекс становится одним из первых пациентов этого врача, решая начать переход с помощью гормональных препаратов.
Гормоны поддерживают фигуру маскулинной и блокируют менструацию
Алекс записывается также к психологу-сексологу и получает заключение f64.
Получив заключение, Алекс начинает работать с врачом-эндокринологом. Он назначает гормональные препараты, а на следующей встрече — через месяц — по результатам анализов отслеживает, как тело реагирует и держит уровень гормонов. Алекс ходит на приём каждые несколько месяцев, чтобы можно было отслеживать состояние и корректировать дозировки.
В первые полгода дозировки тестостерона были высокими, и мутации голоса удалось достичь быстро. Сейчас Алекс принимает небольшие дозы. Они позволяют сохранять маскулинную фигуру. Кроме того, Алекс принимает препараты, блокирующие менструацию. Но подчёркивает: этот путь нужен не всем.
— Я не считаю приём гормонов или операции обязательными, если человек не чувствует в этом потребности, но хочет, чтобы его идентичности уважали и считали валидными.
«Каждый крутится как может»
Людям, решившим начать медицинский переход, часто приходится искать дополнительные источники дохода. Каждая встреча с психологом обходилась в 200 злотых, а подписанное заключение стоило около 650 злотых. Первые встречи с психологом удалось оплатить благодаря университетской стипендии, а затем у Алекс появилась работа. Анализы и визиты к эндокринологу покрывает страховка, но гормоны Алекс оплачивает самостоятельно.
— В Польше существуют фонды, которые помогают оплачивать диагностику, но их ресурсы ограничены, поэтому чаще всего транслюди организуют сборы. Каждый крутится как может: кто-то обращается к блогерам за помощью, кто-то продаёт картины, кто-то пытается добраться до информационного поля других стран. Но в основном сумма набирается благодаря знакомым. Финансовый вопрос стоит очень остро, поэтому некоторые люди используют серые схемы получения препаратов, несмотря на риск для здоровья, — объясняет Алекс.
Чтобы поменять имя, нужно сменить гражданство или стать беженцем
Алекс хочет поменять паспортное имя, но в Польше это могут сделать только граждане страны или люди со статусом беженца.
Тем не менее на будущее Алекс собирает доказательства использования выбранного имени — они требуются в Польше. Это могут быть скриншоты переписок, конверты с новым именем в графе адресата. Но наибольший вес имеют подписанные документы, например из университета или школы, свидетельствующие, что заявителя знают под выбранным именем.
В некоторых университетах Польши можно обратиться в деканат, чтобы там сделали накладку на документы с выбранным именем и проинформировали об этом преподавателей. Но Алекс в такой просьбе отказали, аргументировав это отсутствием официальных документов о смене имени.
Алекс не решается разговаривать об имени с каждым преподавателем, опасаясь дискриминации: некоторые из них уже отзывались некорректно в адрес других уязвимых групп.
— Я чувствую очень сильную связь с Беларусью, и мне больно признавать, что я хочу получить польское гражданство только для того, чтобы у меня не было проблем с документами. Я также беспокоюсь за свою безопасность, а в Беларуси жизнь для квир-людей становится всё тяжелее. Если бы не это, я бы жили более открыто, не боясь использовать своё имя и фотографии, — говорит Алекс.
«Роль информатора истощает»
В Польше Алекс занимается квир-активизмом: проводит образовательные мероприятия, презентации, ездит на фестивали. Говорит, что работает и с беларусским, и с польским контекстом. Получилось даже привлечь деньги польского фонда на мероприятие для квир-эмигранток из Беларуси и Украины.
Но для беларусских инициатив Алекс отказывается от публичности, тем самым обеспечивая свою безопасность: собирает материалы, пишет заявки, верифицирует людей и коммуницирует с ними.
Родственники знают о небинарности члена семьи.
— Мои родственники находятся в стадии принятия моих идентичностей. Они не настроены гомофобно или трансфобно ни ко мне, ни к моему партнёру, но при этом находятся в информационном вакууме. Зачастую мне приходится много разговаривать с ними, чтобы объяснить те или иные вещи. Эта роль информатора достаточно истощающая, и мне бы хотелось, чтобы в Беларуси существовали квир-организации, ориентированные на работу с родственниками квир-людей.
Алекс проходит курс психотерапии. Говорит, что благодаря этому чувствует себя спокойнее и увереннее.
— У меня появилось пространство, чтобы подумать, кем я являюсь, как я себя чувствую, как я хочу, чтобы мир меня видел, как найти в этом гармонию. Это очень базовые вещи, которые при этом не могут прийти в голову, если ты чувствуешь себя плохо ментально.
«Важно не стирать свой опыт»
Несмотря на некоторые сложности, Алекс считает Польшу лучшим вариантом для переезда из Беларуси для транслюдей. Здесь эмигранты могут сделать трансгендерный переход, а приём гормональных препаратов не обязывает изменить гендерный маркёр в паспорте.
— Я могу посоветовать людям, которые задумываются о переезде, стараться интегрироваться в локальные сообщества. Учить язык, ходить на мероприятия, даже если уровень языка позволяет только слушать, а не активно участвовать. При этом очень важно не забывать и не стирать свой опыт, пытаясь максимально вписаться, — говорит Алекс.
«Подать в суд на собственных родителей»
Что делать эмигрантам, пол которых в документах не совпадает с тем, кем они являются после трансгендерного перехода? На этот вопрос ответили в польской организации Tranzycja.
— Процедура смены гендерного маркёра в Польше — судебный процесс, для которого необходимо получить медицинское заключение и подать в суд на собственных родителей. Это создаёт правовую проблему для лиц, родившихся в других странах, родители которых не являются гражданами Польши. Так как родители в таком случае не находятся под юрисдикцией польского суда, даже получение польского гражданства не решит эту проблему.
Есть только два способа решения этой проблемы: изменить свой гендерный маркер в другой стране и подать заявление на признание иностранного решения в Польше (в этом случае мы настоятельно рекомендуем обратиться к профессиональному адвокату) или же получить статус беженца — тогда суд назначит вам куратора, на которого можно подать в суд вместо родителей.
Мы также можем порекомендовать несколько организаций, оказывающих поддержку при переходе в Польше.
Материальная поддержка:
- Grupa Nieustającej Pomocy
- Fundusz Solidarnościowy Im. Milo Mazurkiewicz
Юридическая помощь:
- Miłość Nie Wyklucza
- Federacja Znaki Równości
- Lambda Warszawa/Fundacja Trans-Fuzja
Эти организации не ориентированы на мигрантов и мигранток, но они помогут любому трансгендерному человеку, независимо от его гражданства/национальности.
Что касается более общих вопросов, связанных с мигрантами, то Stowarzyszenie Interwencji Prawnej — это дружественная транс-мигрантам организация, которую мы можем порекомендовать.
Не забудь подписаться на MOST в Телеграм. Мы главное медиа беларусов в Польше.
