Более тысячи человек признаны в Беларуси политзаключенными. Почти каждого дома ждет семья, которая занимается передачами, пишет письма и собирает деньги на адвокатов. Как этот разрыв переживают братья и сестры? Что меняется, когда рядом больше нет близкого человека, с которым вместе рос и формировался? Об этом MOST поговорил с девушками, чьи братья оказались в тюрьме Беларуси.
«Самое сложное — это то, что не можешь его обнять»
Ольга и ее старший брат Сергей Коршун выросли в обычной двушке в минском спальнике. Всю жизнь делили комнату пополам. Вместе делали уроки, слушали музыку. Потом сестра поступила в иняз, а брат начал работать в милиции: срывался посреди ночи на дежурства, годами носил одну и ту же форму, подолгу принимал ванну. Последнее особенно злило сестру. Сейчас ей 37 лет, брату 43. Но теперь у нее уже своя семья, дети, а брат — политзаключенный.
Сергея задержали в Минске в июле 2020. На тот момент он уже десять лет не работал в милиции — ушел в частный бизнес. Его обвинили в причастности к телеграм-каналу «Армия с народом». Следствие длилось месяцы. Сестра Ольга за это время научилась главным вещам: правильно упаковывать сигареты и передавать байку под видом термобелья.
— Пока Сережа находился в СИЗО, у нас было два свидания: после следствия и после апелляции. И еще одно краткосрочное свидание нам дали в колонии. Долгосрочных нам пока не дают — следующая попытка будет уже в мае, — говорит Ольга.
Она вспоминает, что первая встреча с братом после задержания была тяжелой эмоционально. Они не виделись восемь месяцев, а во время краткосрочных свиданий родные могут увидеть друг друга только через стекло.
— Самое сложное — это то, что не можешь его обнять. На первом свидании он был уверен, что все будет хорошо, потому что вины своей не видел. Сидя там, он не понимал, что у нас здесь. Он не понимал этого даже на судебных процессах. На суде озвучивал статьи Конституции про свободу слова, — рассказала сестра.
Сергея осудили на 4,5 года в колонии усиленного режима.
«Просто сидела и изо всех сил старалась не рыдать»
22-летняя Дарья, сестра 35-летнего политзаключенного Алексея (имя изменено — прим. MOST), тоже была уверена, что с братом все будет хорошо и он отделается административным делом.
В августе 2020 года она, как и многие в Минске, ходила на воскресные марши вместе с братом и отцом. В одно из воскресений Дарья пойти не смогла — отрабатывала рабочую смену. Ровно в тот день на улице Мельникайте случилась потасовка. По словам Дарьи, силовик придавил митингующего к земле. Алексей и его отец увидели это, попытались помочь человеку освободиться. Как именно это происходило, Дарья не знает. Но обоих в итоге задержали: брату разбили голову и повезли в больницу, а отца доставили в отделение милиции.
— Папе в итоге дали штраф, а Лешка отзвонился маме, что все хорошо, его выпустили из больницы, — вспоминает Дарья. — Мы собрались дома, так радовались, что отца отпустили. И тут через пару дней звонок — Лешу задержали, он снова избитый.
Уже потом семья узнала, что Алексея задержали на работе: позвонили на мобильный, он вышел на улицу, чтобы ответить, и больше не вернулся. Потом следствие, суд и приговор: 3,5 года в колонии за нанесение увечий солдату срочной службы.
— Этот солдат выступал в суде, говорил, что зла на нашего Лешку не держит, что не нужно ему срок давать. Попросил у меня прощения, — вспоминает Дарья.
Но это не помогло. В суде в качестве доказательства гособвинитель показала фото, на котором Алексей якобы замахивается на силовика.
— На оглашении приговора меня не было. Не знаю, почему меня не взяли. Наверное, чтобы я весь этот зал заседаний не затопила слезами, — говорит Дарья.
Последний раз она видела брата в декабре 2020 года.
— Тогда он был на Володарке, и я ходила к нему на свидание, — вспоминает Дарья. — Просто сидела и изо всех сил старалась не рыдать. Помню эту длинную комнату со стеклами и как он по ней шел — такой, как обычно, веселый. По Леше, мне кажется, сложно понять, плохо ему или хорошо. Он всегда говорит, что ему хорошо.
![](https://mostmedia.io/wp-content/uploads/2022/03/polit_phone-1024x768.jpg)
«Я должна держаться за нас двоих теперь»
Ольга регулярно пишет брату Сергею. Из его квартиры она забрала его любимые духи и опрыскивает ими в каждый оправленный конверт. Говорит, что брат больше поддерживает ее в письмах, чем она его:
— Он, бывает, хандрит, но редко. На Новый год вообще написал: «Делай оливье, я приеду». Я должна держаться за нас двоих теперь. Мы (близкие политзаключенного — MOST) должны держаться и за него, и за всех».
На свой день рождения Сергей прислал Ольге набор открыток. В них он в стихах рассказал о важных для брата с сестрой событиях.
— Вспомнил, как меня из роддома принесли, а он все пытался у мамы меня на машину поменять. Говорил: «Не нужна мне сестра, давайте лучше «Жигули» вместо нее попросим». Или как потом я вместо него кровать застилала… — плачет Ольга. — Писал, что помнит меня в белом платье — это когда замуж выходила. Как родилась моя первая дочь, а потом вторая. Каждый такой жизненный этап — и все в стихах.
![](https://mostmedia.io/wp-content/uploads/2022/03/polit_car-1024x768.jpg)
Дарья говорит, что из всех членов семьи брат для нее — самый близкий человек. Он помогал ей выбирать университет, осваиваться в новом городе, когда она поступила за границу, давал денег, когда это было необходимо: «Леша, короче, всегда был рядом».
Разница в 13 лет не мешала им понимать друг другу, считает девушка.
«У нас есть любимая игра — «Готика». Сейчас, когда он пишет мне письма, говорит, что ощущает себя как в этой игре, только на самом высоком уровне сложности».
— Брат проводил со мной огромное количество времени, когда мы оба жили у родителей. Он научил меня играть в компьютерные игры. У меня такое хобби появилось из-за него. У нас есть любимая игра — «Готика». Сейчас, когда он пишет мне письма, говорит, что ощущает себя как в этой игре, только на самом высоком уровне сложности. Вот такие у нас, можно сказать, приколы между собой, — признается Дарья.
Она вспоминает, как за пару дней до задержания брат скинул ей на телефон свою фотографию — на шее повязан бело-красно-белый флаг, «как плащ у супермена». И подпись: «Горжусь своей сестрой».
Писать брату письма в колонию Дарье, тем не менее, непросто:
— Мама чуть ли не каждый день пишет, посылает ему разные открытки, раскраски антистресс. А я, блин, пишу, может, раз в месяц или даже реже. Мне нечего рассказывать. Я живу не особо яркую жизнь. Сейчас использую сайт письмо.бел. Там шесть страниц: на одной пишу текст, а на другие прикрепляю мемы. Ему, кажется, очень нравится.
О том, что будет, когда братья выйдут на свободу, девушки стараются не думать. Дарье сложно что-то планировать, а Ольге важно просто обнять брата: «Мы не строим планов. Лучше жить, как есть, чтобы потом не было больно».