Журналист MOST побывал на богослужении в Украинской греко-католической церкви и поговорил с отцом Андреем и прихожанкой Ганной, которая бежала от войны из Киева. Как вера объединяет, зачем нужно общаться с людьми, чем церковь помогает беженцам и почему важно зло называть злом — в нашем материале.
Примерно в трёх километрах от центра Белостока, рядом с мемориалом в память о поляках, сосланных в Сибирь, расположен католический костёл Святого Духа. Массивное здание было построено в 1996 году, а с 2007-го в его нижнем храме стали проводить службы для украинских униатов.
Вход в нижний храм находится с правой стороны костёла. Литургии на украинском языке тут проводят каждое воскресенье в 12:30. А раз в месяц сюда приезжает священник из Минска и служит для униатов-белорусов.
Что такое греко-католическая церковь
История украинской (и беларусской) греко-католической церкви начинается в 1596 году. Тогда была заключена Брестская уния, согласно которой православные приходы Киевской митрополии (территория ВКЛ и Польши) признавали власть Ватикана и католические догматы, однако сохраняли византийский обряд в богослужениях.
После разделов Речи Посполитой российские власти начали бороться с униатами. В 1839 году были окончательно отменены решения Брестской унии — греко-католические приходы стали переводить в православие.
— В Российской империи греко-католиков страшно преследовали. Священников и мирян убивали, вывозили в Сибирь. В 2024 году будет отмечаться 150-летие мученичества унии на Подляшье. В нашем регионе есть населенные пункты Пратулин и Костомлоты, где были убиты греко-католики, сейчас они признаны мучениками и святыми, — рассказывает о тех временах отец Андрей.
Вместе с тем, во Львове, который тогда находился в составе Австрии, в 1807 году была образована Галицкая митрополия. Она стала правопреемницей той самой греко-католической церкви, созданной в 1596 году.
После присоединения Западной Украины к СССР, в 1946 году советские власти запретили и эту митрополию, а приходы перевели в православие.
Отец Андрей отмечает, что, несмотря на запреты и репрессии, церковь всё равно существовала — духовно. Священников арестовывали и ссылали, но были прихожане, а приходы действовали подпольно. Также велась работа за границей — открывались университеты, готовились епископы, печатались книги.
— У нас всё было, мы только ждали, когда развалится СССР. И вот когда этот зверь умер, нам оставалось только приехать в Украину и начать работать. Независимо от Российской империи, советской империи, путинской империи — наша церковь существовала и существовать будет, — уверен священник.
Сейчас большинство прихожан — беженцы
На часах 12:10, до начала службы остаётся 20 минут. Небольшие группки людей двигаются в сторону костёла, слышится украинская и русская речь. Некоторые идут с детьми, одна семья толкает перед собой коляску с совсем ещё маленьким ребенком.
В нижнем храме уже собрались человек 15. Мужчина, склонившись над иконой, исповедуется отцу Андрею, остальные сидят на лавочках и готовятся к службе. По залу бегают дети, хотя для них и отведен специальный игровой уголок со столом. Но когда малышей останавливали ограничения?
— Я приехала сюда с двумя детьми в марте, — вспоминает прихожанка Ганна. — Закрыла квартиру и под звук сирен поехала. Десять часов ехали на автобусе по Киеву под сирены. Больше всего переживала за детей, но, к счастью, обошлось и обстрелов, пока мы выезжали, не было. Хотя я прекрасно понимала, что эта дорога могла быть целью — все четыре полосы заняты, машина возле машины, все забито людьми и некуда деться, ты не можешь никуда спрятаться.
Женщина рассказывает, что путь из Киева до Львова занял 24 часа — настолько плотный был поток машин. Некоторые пассажиры не выдерживали психологического давления, выходили из автобуса и больше не возвращались.
— Когда мы приехали во Львов, нас снова встретили сирены, — продолжает свой рассказа Ганна. — Для моих детей это был очередной удар. Они в Киеве это всё пережили и надеялись, что тут можно будет не бояться. Меня поразило, что львовяне тогда вели себя как обычно — они пили кофе и не обращали на сирены внимания. К тому времени во Львов ракеты еще не прилетали, поэтому люди не понимали и не осознавали опасности.
Ганна с детьми некоторое время провела в Западной Украине, но потом решила поехать в Польшу. Белосток выбрали потому, что здесь живут знакомые, которые помогли с жильём.
— Я приехала в безопасное место. Относительно безопасное. Мы прекрасно понимаем, что рядом граница с Беларусью, поэтому определенные страхи присутствуют. Успокаивает, что Польша в НАТО, но вполне возможно, что на каком-то этапе это может не сработать.
По словам отца Андрея, большинство прихожан сейчас — это беженцы. До начала войны на службы приходили около 30 человек, сейчас бывает и до 70. На праздники больше — на Пасху в этом году пришли 200 человек.
Для людей здесь убежище, кусочек Украины
По храму начинает распространяться запах ладана. К алтарю выходит священник с помощником. Служба начинается. Людей стало больше — около 30 человек. Некоторые прихожане опаздывают — они подойдут попозже.
Все встают. В греко-католических храмах, в отличие от православных, есть лавочки. Однако во время службы полагается стоять, а вот проповедь слушают сидя. Конечно, если человеку тяжело, то он может присесть и во время литургии.
Богослужение проводится на украинском языке. Для многих людей это важно, особенно для тех, кто бежал в Белосток от войны.
— С самого начала войны к нам приходят люди и говорят, что нашли здесь что-то родное. Они слушают украинскую речь, песни, знакомые с детства. Для них это такое убежище, кусочек Украины. Мы каждый раз молимся за Украину, поём гимн, просим бога, чтобы дал нам победу над врагом, — говорит отец Андрей.
Ганне из Киева церковь помогла преодолеть тяжёлое психологичное состояние, которое у нее было после приезда в Белосток. Около месяца женщина ни с кем не общалась, никуда не ходила, не обращалась за помощью, а квартиру покидала только, чтобы купить продукты в ближайшем магазине.
— Через месяц я постепенно начала выходить из этого состояния. В интернете нашла эту церковь, позвонила, пришла на службу. Сказала отцу Андрею, что могу петь — я это делала и в Украине. Моя старшая дочь в церкви занимается с детьми. Церковь стала первым сообществом, куда мы пришли и стали входить в нормальную жизнь. И благодаря этому мы среди людей, среди украинцев, помогаем им, чем можем, служим им, как можем.
Ганна говорит, что психологические проблемы у беженцев никуда не деваются, люди так или иначе продолжают с ними жить, остаются в состояниях тревоги, стресса, неопределённости. Особенно тяжело тем, кто бежал прямо из-под обстрелов — из Харькова, Николаева, Херсона.
— Мне помогло пережить это состояние вера в себя, вера в людей и вера в Бога, в первую очередь. Если говорить о конкретных советах, то нужно следить за своим физическим состоянием, с утра сделать гимнастику и настроиться. Нужно продолжать общаться с людьми. Важно обращаться за помощью, к психологам в том числе. Другое дело, что в Украине культура обращения к психологам и психиатрам не сильно развита даже среди среднего класса.
Важно называть добро добром, а зло — злом
Во время каждого богослужения читается проповедь — наставление прихожанам, в котором священник объясняет какие-то моменты вероучения. Это самая оживлённая часть службы, святой отец может пошутить, утешить словом или дать совет, высказать свое личное мнение.
Отец Андрей подходит поближе к прихожанам. Все садятся. Между рядами лавок продолжают бегать дети по своим неотложным делам.
Ганна говорит, что проповедь — это важная часть церковной жизни: «Мы слушаем её каждое воскресенье, и она, как правило, привязана, к повседневным делам, к жизни обычного человека. И каждый выносит для себя то, что его волнует, что может его направить или успокоить в нужную минуту».
В этот раз проповедь посвящена отцам шести Вселенских соборов, а также тому, что важно называть добро добром, а зло — злом, и не подменять эти понятия.
— Был нацизм, коммунизм, а сейчас есть zегизм, — отец Андрей продолжает мысль после завершения литургии, — и его суть — в противоречии действительности. Они убивают, но говорят, что это сделали не они. Они плюют тебе в лицо и говорят, что дождь идёт. Нацисты боролись с расами, коммунисты — с классами, а zегисты борются с истиной. Они называют зло добром, а добро злом.
Важно, чтобы мы чувствовали себя как одна семья
После проповеди отец Андрей делает объявления. Он рассказывает о литургиях, которые пройдут в августе. Например, одна из них начнётся на полчаса позже — священнику нужно будет провести службу в другом городе.
Отец Андрей — единственный греко-католический священник на всё Подляшье. Раз в месяц он ездит Остроленку и Ломжу, чтобы служить там для украинцев. До 2015 года к верующим точно так же приезжали и в Белосток, пока здесь не появился приход. Первым его настоятелем стал Григорий Столыця. А отец Андрей Залевский служит с марта 2021 года.
— До этого я восемь лет служил в России. У меня были греко-католические приходы в Калининграде и Петербурге. Но в конце 2019 года меня просто не пустили в Россию, не назвав причину. Я думаю, что из-за того, что я собирал вокруг себя украинцев.
Отца Андрея приглашают проповедовать в католических храмах Польши. Он также преподает религию в школах, в классах, где учатся украинские дети и их родители попросили об этом.
— Когда я здесь стал священником, то сразу же сделал страничку нашего прихода на Facebook. И благодаря ей многие узнали о нашем существовании. Ко мне приходили люди и говорили, что уже пять лет тут живут и не знали о службах, — отмечает важность информирования священник.
Объявления продолжаются. Отец Андрей приглашает прихожан на «парафиальные шашлыки». Это выезд на природу, где люди могут пообщаться и отдохнуть в неформальной нецерковной обстановке. Чтобы попасть на мероприятие, достаточно записаться после службы. Если нет автомобиля, то нужно поставить напротив своего имени букву «Т» — так отец Андрей будет знать, на сколько человек заказывать дополнительный транспорт.
— Общение — это очень важно. Важно, чтобы мы чувствовали себя как одна семья. К тому же сейчас нас объединяет горе — война. И такие мероприятия помогают отвлечь людей, помочь им перезарядиться. Такая неформальная обстановка очень важна особенно сейчас, — считает священник.
Молитва за Украину
Богослужение завершается молитвой за Украину. После этого верующие подходят к алтарю, а дети бегут к священнику — окружённый малышами, он раздаёт им сладости из яркой желтой коробки.
Прихожане, приложив руку к сердцу, исполняют гимн Украины. После слов «І покажем, що ми, браття, козацького роду» отец Андрей громко произносит: «Слава Україні!». Взрослые и дети подхватывают: «Героям слава!». И так три раза. Громче всех стараются ответить малыши.
Такие ритуалы по окончанию литургии очень важны — они сплачивают людей и помогают пережить горе, которое их связало. Отец Андрей вспоминает, каким было первое богослужение после 24 февраля.
— В первое воскресенье после начала войны люди на службе были в подавленном состоянии. Плакали. Я сидел у себя в комнате, и слёзы сами лились, потому что было состояние беспомощности. Началась война, погибают люди, а ты ничего не можешь сделать. В то воскресенье пришли много людей, которые раньше не приходили, и даже поляки пришли, чтобы поддержать нас.
Отец Андрей старается помогать людям, которые бежали от войны, и проводит с ними беседы.
— В первый день войны мне позвонил директор отделения католической благотворительной организации Caritas в Белостоке https://bialystok.caritas.pl/ и предложил помощь. Они помогли уже в первые дни — это и поиск квартир, и вещи, и еда. Потом за кафедральным костёлом мы организовали центр помощи беженцам. Там люди могут получить вещи, еду, предоставляется опека над детьми. В центре оказывается психологическая и даже психиатрическая помощь — случаи бывают разные.
Службы на беларусском языке
Служба завершилась. Помощники отца Андрея осторожно прислоняют к стене иконы, которые стояли в ряд во время литургии. Люди расходятся по домам, чтобы встретиться снова через неделю.
На богослужении были не только украинцы, но и беларусы. Об их присутствии напоминает бело-красно-белый флаг, который находится в храме вместе с украинским. Полотнище предложили установить сами прихожане ещё прошлой весной.
— У нас есть группа греко-католиков-беларусов. С мая к ним раз в месяц приезжает священник из Минска. На эти службы приходит до десяти человек. Но я думаю, что беларусских греко-католиков больше — кто-то не знает про литургии, кто-то стесняется. Беларусы приходят и на украинские службы, — рассказывает священник.
Отец Андрей уверен, что греко-католическая церковь призвана объединять: «Папа Иоанн Павел II говорил, что наша церковь дышит двумя лёгкими — западным и восточным. Мы являемся подтверждением того, что христианство может быть единым».
Максим Шульц
