24 февраля 2022 года, в день начала полномасштабной войны в Украине, Денис как раз проходил срочную службу в рядах беларусской армии. На протяжении всего прошлого года было не совсем понятно, собирается ли вступать в эту войну Лукашенко или нет. Но Денис был убеждён, что воевать он не станет ни при каких обстоятельствах и практически сразу после дембеля выехал в Польшу, чтобы максимально себя обезопасить и не попасть под возможную мобилизацию.
«Было тяжело слушать беларусскую пропаганду»
Вместе с вручением диплома 21-летнему Денису в июне 2021 года выдали повестку в военкомат. После многочисленных осмотров, медкомиссий и прочих тестов, юноша оказался годен к службе и в ноябре был призван в беларусскую армию.
— Понятное дело, идти в армию и вычёркивать целый год из своей жизни не хотел, но и «косить» тоже не собирался, просто потому что я очень плохо вру. Поэтому пришлось надеть зелёную форму, берцы и принять присягу, — рассказывает Денис.
Юноша служил в совсем небольшой части, которая обслуживала полигон. По его словам, максимум там было 50 срочников. Именно из-за этого служба не казалось слишком сложной.
— Привыкать пришлось долго к ранним подъемам, к тотальному подчинению, ходьбе строем и так далее. Эта вся система совершенно устарела и жить по тому порядку в XXI — просто дикость, но в любом случае пришлось привыкнуть. Морально тяжело было слушать беларусскую пропаганду по вечерам: просмотр «Панорамы» в армии обязателен каждый день. Я в жизни государственный телек не смотрел, был только наслышан о том бреде, который там вещают, а здесь я столкнулся с этой «ахинеей» воочию. Стерпеть это было сложно, — вспоминает парень.
В войну между Россией и Украиной, Денис не верил. Адекватного доступа к независимой информации у него не было, но ежедневные разговоры с друзьями и родителями по телефону позволяли сделать вывод, что война невозможна. Как позже стало известно, он очень сильно ошибался.
— Тогда ведь учения были с Россией внезапные, в том числе русские приезжали и на наш полигон. Но их было очень мало, человек, наверное, 50. Они дважды выстрелили из «Осы». Кажется, по слухам, даже ни разу не попали в свою мишень. Дней десять они у нас побыли и уехали — беды вообще ничего не предвещало, разве что нам запрещали с ними общаться.
Как началась война
Русские военные уехали из части примерно за пять дней до начала война. А за день до неё в части отмечали 23 февраля — главный праздник всех военных постсоветского пространства.
— В ночь с 23 на 24 февраля я как раз заступал в наряд по этажу. Вечером все командование части «подшофе», видимо, отправились продолжать банкет. Вечером у нас всё было как обычно: «Панорама», вечерняя прогулка, отбой. Так как я был в наряде, то не спал. И где-то начиная с часа ночи начали происходить очень странные явления. На протяжении ночи в казарму трижды звонили с узла связи, чтобы я разбудил спящего связиста — с какой именно целью непонятно, но раньше такого не было никогда. И самое главное — примерно в 4-5 часов утра в часть совершенно внезапно пожаловал командир и все его заместители, и вот тогда я понял, что если вся эта пьяная шайка приехала в такое время, то что-то и правда случилось, — вспоминает парень.
Денис говорит, что срочники почти сразу все узнали. Некоторые из них всё же умудрялись привозить в армию сенсорные телефоны. И так, получилось, что именно благодаря «неуставному мобильнику» все всё узнали.
— Я просто услышал, где-то кто-то сказал: «Киев и Харьков бомбят». У меня тогда точно волосы встали дыбом, взгляд застыл, а сознание отделилось от тела. Я не мог поверить этим словам. Естественно, никто ничего нам сразу не рассказывал. Не мог дождаться вечера, когда позвоню родным и друзьям, чтобы все разузнать. У меня начался неистовый информационный «голод», — рассказывает бывший срочник.
Первым делом парень позвонил маме, а потом друзьям, которые и рассказали ему во всех подробностях, что вообще происходит.
— Не помню, о чём сказали в тот день по госТВ, но припоминаю, что это было очень цинично и мерзко, ведь ещё пару дней назад они уверяли, что россияне «отправились домой». А самое страшное, многие из моих сослуживцев верили во всю эту чушь. На следующий день нас собрали, попытались всё объяснить, но это были обыкновенные пропагандистские лозунги а-ля «денацификация», «демилитаризация» и «будем в Киеве к 1 марта».
«Убежать в лес, выбросить автомат и попытаться скрыться»
То, что с территории Беларуси в Украину летят ракеты ещё больше подталкивало его к мысли, что рано или поздно и Лукашенко ввяжется в войну. На этот случай у Дениса было только одно решение.
— Убежать в лес, выбросить автомат и попытаться скрыться. Нападать и убивать украинцев я бы не стал. Кстати, такого же мнения, судя по разговорам среди срочников, придерживалась, примерно, треть контингента. Ещё треть — были сторонниками России и ещё трети было просто без разницы — им скажут стрелять, они выстрелят.
Следующие полгода в армии для Дениса прошли тяжело, особенно морально. Каждый день он узнавал новости от родителей и друзей по телефону. Отсчитывал дни до конца и очень надеялся, что его «пронесёт».
— Пик моих переживаний случился на сентябрь, я думал сойду с ума от постоянных мыслей и недостатка «объективной» информации. Как раз тогда случилась мобилизация в России, и я думал: «Вот, блин, каких-то 40-50 дней продержаться». Пропаганда из телевизора твердила, что ничего подобного в Беларуси не будет, но доверия к ним не было абсолютно. Каждый день до дембеля был как в аду. Ходило множество страшных слухов о том, что ещё чуть-чуть и беларусы тоже пойдут в Украину. Говорили, что под Пинском строят больницу для будущих раненых беларусских военных или что в Лунинце освобождают бомбоубежища и многое-многое другое.
Примерно с тех пор парень и вынашивал в голове идею о том, что нужно уезжать. Кроме этого, на все 100% его поддерживали родители.
— Мама была первой, кто говорил мне уезжать и поскорее, главное было — дождаться дембеля. Но на этом нервотрепка для меня не заканчивалась. Недели за две до дембеля, всех, кто увольнялся в запас, лично собрал командир части, чтобы сообщить, что всем нам придётся подписать некий документ. Документ тот запрещает менять место жительство и номер телефона в течение шести месяцев, а также в случае звонка или СМС-повестки, мы обязаны явиться в часть за 24 часа. При этом нам сказали не рассказывать об этом даже родителям, чтобы не создавать паники.
Документ Денис подписал, ведь не подписать было нельзя. С его слов, не совсем понятно, что именно это был за документ и имел ли он хоть какую-то юридическую силу. Родителям он, конечно, рассказал, и подумал, что оказался просто в ловушке.
— В мой последний день пребывания в армии мне выдали мобилизационное предписание, которое обязывало меня по первому зову вернуться в часть. Кстати, когда мы сдавали свою форму, её складывали в отдельный мешок пофамильно, чтоб, когда мы снова пришли, надели свою же форму. А в военкомате, когда я пришёл отмечаться, мне выдали ещё одно предписание, только другого цвета. На одного человека — целых два предписания.
Почему решил уехать из Беларуси
Всё это наталкивало его на мысли, что вот-вот что-то будет и нужно срочно уезжать.
— Я понимал, что для начала нужно успокоиться и начать действовать. Первым делом сменил паспорт, срок действия которого подходил к концу. Далее начал собирать документы для оформления рабочей визу в Польшу. Я прождал порядка полутора месяцев прежде, чем забрать визу и почти под самый новый год выехал из страны. Судя по всему, навсегда. На границе было немного страшновато, но всё прошло гладко, когда оказался на территории Польши, ощущение было будто я сбежал из тюрьмы.
Сейчас герой живёт в Варшаве со своим другом, работает SMM-специалистом. С момента его переезда прошло почти полгода и, кажется, он ни о чем не жалеет.
— Я очень сильно скучаю по Беларуси, но понимаю, здесь мне находиться безопаснее, поэтому возвращаться я не собираюсь. Я не верю Лукашенко и его прихвостням из телевизора. Я знаю, что они лгут и произойти может всё, что угодно. Ни воевать, ни убивать я не хочу и не буду, да и в принципе когда-либо брать в руки оружие.
