Жители Вроцлава часто могут увидеть уличного музыканта, который играет на диковинном музыкальном инструменте, похожем на выпуклый стальной барабан. Александр (имя изменено) — из Беларуси. Во Вроцлав он переехал два с половиной года назад и сейчас зарабатывает игрой на хэндпане.
MOST поговорил с Александром о том, как поляки реагируют на необычный инструмент и много ли удаётся на нём заработать.
Александр окончил Беларусский государственный университет культуры по специальности «режиссура народных обрядов и праздников». Отработал по распределению, а затем устроился помощником к знакомому предпринимателю. Но тот через какое-то время решил закрыть бизнес, и молодой человек остался без работы. Это и стало толчком к новому заработку.
— Сначала я расстроился, но потом понял, что и сам устал от этой работы. На то время у меня был товарищ, который занимался изготовлением музыкальных инструментов и играл в подземных переходах. Я с ним иногда тусовался ради прикола, подыгрывал на духовых инструментах. Не ради денег, мне просто было в удовольствие отвлечься от повседневной рутины. Я решил дать себе пару месяцев на поиск работы и параллельно взял у приятеля инструмент — поиграть с целью временного заработка. На дворе был 2015 год. Сейчас 2024-й, и я продолжаю этим заниматься.
В каком-то смысле стал черепашкой-ниндзя
Говоря о выбранном инструменте, Александр вспоминает детскую мечту:
— В детстве я хотел стать черепашкой ниндзя. И в каком-то смысле исполнил мечту, потому что мой инструмент в чехле напоминает панцирь. В Беларуси мне периодически кричали в спину: «О, смотри, Леонардо!».
Хэндпан был придуман в 2000 году в Швейцарии двумя музыкантами-изобретателями, которые изучали похожий карибский инструмент под названием stillpan. Только на stillpan играют палочками, а на хэндпане, который представляет собой две соединённые металлические полусферы, — руками. Оригинальное название инструмента, запатентованное создателями, — ханг, а аналоги, которые производятся в мире, принято называть хэндпанами.
Александр хотел получить хэндпан ещё во времена студенчества, говорит, его всегда интересовали этнические инструменты.
— Но стоил он несколько тысяч евро — откуда такие деньги у студента? В итоге инструмент через несколько лет сам прилетел мне в руки. Мастер, который его сделал, отдал мне его просто так, по дружбе. Играть я учился самостоятельно.
В Беларуси выписывали штрафы «за загромождение перехода»
Уличным музыкантом Александр стал ещё в Беларуси.
— За пару лет до ковида в Минске для уличных музыкантов ввели систему разрешений. В то время мой университетский однокурсник работал в концертном зале «Верхний город». Именно он замутил известный проект «Пешеходка». Благодаря ему в Верхнем городе стали разворачиваться разные музыкальные мероприятия, в том числе выступления уличных музыкантов. С одной стороны, город ожил, с другой — появились регламенты, которые убивают уличное искусство.
До того, правда, у музыкантов тоже было немало проблем: в любое время мог появиться милиционер, развернуть музыканта и выписать штраф «за загромождение перехода». Александр вспоминает, что штрафы были минимальные, скорее было жаль потраченного времени: «пока поговоришь, послушаешь анекдоты от стража порядка».
— Когда появилась эта система разрешений, стало сложнее заработать. Люди привыкли, что постоянно везде что-то играет, у них снизился интерес к уличной музыке. Я считаю, что существование уличных артистов должно быть стихийным, не регламентированным. Идут мимо тебя ребята — им понравилось, они начали танцевать. На таких штуках это держится. Когда всё регулируется официально — это уже не уличное искусство.
«В Польше как будто есть негласный статус «уличный артист»
После пандемии и политических событий 2020 года в Беларуси играть на улицах стало сложно, признаётся Александр. К тому же он уже чувствовал выгорание. Перебивался подработками.
Со временем молодой человек принял решение уехать в Польшу. Но поначалу зарабатывать музыкой здесь не собирался. Планировал искать другую работу, но инструмент взял с собой — на всякий случай. Вроцлав выбрал потому, что здесь были друзья, у которых можно было пожить первое время.
— Когда я уже начал играть, понял, что мне повезло, что город туристический. Не настолько туристический, как Краков, но здесь определённо присутствует движение, и есть возможность заработать.
Александр подметил, что во Вроцлаве прохожие реагируют на музыку позитивнее, чем в Беларуси.
— В Минске многие относятся к тебе как к своего рода попрошайке, проходят с недовольными лицами. А здесь действительно есть как будто такой негласный статус — уличный артист. И люди к этому относятся позитивно, понимают, что благодаря уличной музыке город живёт. Бывало, мне кричали: «Иди работай», — но это редкость. Есть ощущение, что в Польше уровень лояльности к уличным артистам выше. Но стоит учитывать, что в Минске я играл в переходах по всему городу, а здесь — исключительно в туристических местах, где более лояльный контингент.
Патрули выглядят как ребята, с которыми можно тусить на музыкальном фестивале
В Польше уличные музыканты тоже получают разрешения на игру. У Александра такое есть.
— Во Вроцлаве его получить очень просто: приходишь в отдел культуры, пишешь заявление. Сначала дают разрешение на две недели. Далее пишешь заявление каждый месяц, отправляешь по почте и получаешь зелёный свет. По закону я могу играть с 12 дня до 9 вечера. Этот процесс никто не регулирует, бывает, я играю и с 9–10 утра. А после 9 вечера я и сам не стал бы играть. В это время в центре города появляются нетрезвые люди, которым хочется драйва. А я со своим инструментом, который скорее располагает к медитации и созерцанию, вряд ли смогу им понравится.
Проблем с полицией у музыкантов нет, если только «не устраивать лютый треш».
— Однажды я играл близко к жилым домам, и кто-то из жильцов пожаловался. Ко мне подошли стражи мейские и очень деликатно попросили перейти куда-то подальше. Мне нравится, что представители органов правопорядка здесь выглядят как ребята, с которыми ты мог бы тусить на одном музыкальном фестивале. У них есть интеллект в глазах. Если вспомнить нашу милицию, то становится не по себе. Ты не видишь перед собой человека, с которым можешь нормально поговорить.
Впрочем, условия для уличных музыкантов разнятся в зависимости от города Польши. В какой-то момент Александр пробовал перебраться в Краков. Там беларус пробыл около месяца — вернулся во Вроцлав после начала российского вторжения в Украину.
Александр рассказывает, что во Вроцлаве уличный музыкант не обязан платить налоги. А вот в Кракове дела обстоят иначе: сумма зависит от мест, в которых музыкант хочет играть. В целом она небольшая, за 5 месяцев игры Александр заплатил около 350 злотых. К тому же в Кракове разрешение выдаёт специальная комиссия.
— В ней человек восемь, они меня прослушали и говорят: «Мы поняли, а можете передать другое настроение?». Я ответил, что в миноре это сделать сложно, но в теории, динамики поддать можно.
«Можно заработать на аренду жилья и нормальную жизнь»
Музыка, которую играет Александр, — это импровизация.
— Для этих целей хэндпан и создавался. Конечно, у меня есть наработанный сет, где музыкальные части друг в друга перетекают. Хэндпан имеет свои ограничения. В первую очередь он цепляет людей своим оригинальным внешним видом и особенным звучанием. Иногда люди благодарят, оставляют милые записочки. Бывает, если денег нет, оставляют коробку конфет. Для меня это даже круче, чем деньги. Человек делится с тобой чем-то хорошим, говорит добрые слова. Это очень важно.
В сумке Александра — небольшой сборник артефактов, подаренных разными людьми. Например, открытка с изображением местной святой.
— Одна пожилая женщина, немного фриковатого вида, как-то положила мне свою медаль за марафон, который она бежала несколько лет назад. Мужчина интеллигентный, с тростью, всё ходил, подкидывал деньги. А однажды подошёл и дал английскую монету, если не ошибаюсь, 1872 года. Я узнал, что она может стоить от 20 до 800 долларов, но продавать, конечно, не собираюсь. Для меня такие штуки важны — набор небольших артефактов на счастье.
О том, сколько удаётся заработать уличному музыканту, Александр говорит расплывчато.
— Ты можешь неплохо заработать, а потом просесть в заработке. Всё зависит от погоды, от того, какое движение происходит в городе. Не унывая и не тратя времени больше, чем на стандартную работу, вполне можно заработать на аренду жилья и более-менее нормальную жизнь. Можно даже что-то откладывать. Но бывают периоды, когда отложенное тратится. Например, когда холодно, дожди идут или сильная жара. Мой инструмент очень плохо переносит жару. Да и у людей от жары мозги плавятся. Мне летом сложновато играть — инструмент минорный, что не очень ассоциируется с летом. А зимой температура во Вроцлаве вполне комфортная. Главное, чтобы с неба не капало.
«Вечером кто-то сзади подходит, и что-то упирается мне в висок»
У Александра уже довольно богатый опыт игры в Европе. Он играл не только в Польше, но и в Берлине. Во Вроцлаве количество неприятных личностей ему показалось выше.
— Здесь, бывает, люди без спроса тянут руки к инструменту. В том же Кракове, где куча народу, такого не было ни разу. Там мне сносили чехол, потом извинялись и ставили его на место. Как-то играл возле Мариацкого костёла. Рядом тусовались два чувака — один высокий, другой маленький. И тут они как бы в шутку начинают устраивать показательные бои — высокий мелкого бросает через плечо, начинает цеплять людей, которые меня слушают. Я решил, что пора уходить, начинаю собираться. Высокий парень подходит и говорит: «Cлушай, классно играешь, можешь сыграть Dead Cat Dance?».
Или работал я как-то на площади Марии Магдалены. Слышу, вдалеке играет струнный квартет что-то из Моцарта. Думаю, схожу, посмотрю, что за ребята играют. И тут звук начинает приближаться. Проходят мимо два подростка, лет 14-16, а у них из колонки JBL Моцарт играет. Думаю, вот это Краков! А во Вроцлаве частенько подходят ребята бомжеватого вида с просьбами дать пару злотувок на пиво. Недавно такой чувак просто сказал: «Daj dyche» («десятку». — Прим. MOST). Я говорю: «Не дам». Он в какой-то момент просто схватил десятку и убежал в закат.
Бывают и опасные ситуации: к музыкантам могут пристать нетрезвые люди или наркоманы. Однажды Александру даже испортили инструмент.
— Был вечер, я только разложился, начал играть и чувствую, кто-то сзади подходит и что-то упирается мне в висок. Я так и не понял, что это было. Учитывая, что в Польше запросто можно купить в ломбарде травмат, это мог быть как импровизированный ствол из пальцев, так и настоящий. Я повернулся — надо мной стоит такая невменяемая шпала, которая вдруг с кулака ударяет по центру инструмента, говорит: «Graj!» — и уходит. Человек, скорее всего, был под какими-то веществами. Учитывая его размеры и то, что я сам по себе не боец, отношения выяснять я не стал. Инструмент оказался повреждён, я расстроился. Связался потом по видеосвязи с мастером, который его изготовил, и по его подсказкам мне удалось починить инструмент.
В такие моменты задумываешься, насколько хлипко здесь моё положение, насколько я не защищён. И что в принципе хлеб уличного музыканта непрост. Игра на улице — это лотерея. Ты не знаешь, какая будет погода, какие люди будут идти мимо. Каждый день нужно подстраиваться, импровизировать.
Играл на перформансе со свисающими вагинами и на БДСМ-вечеринке
Иногда Александра приглашают играть на различных мероприятиях: на дне рождения, например. Но случались и более оригинальные предложения.
— Пару раз звали поиграть на выставках в галереях. Первый раз это была выставка масок, которую делала девочка из России. Второй раз — артхаусный перформанс, где с потолка свисали импровизированные вагины, обмазанные чем-то вроде джема.
Ещё был интересный опыт: я играл на БДСМ-мероприятии. У меня нет предвзятого отношения к таким вечеринкам. Всё было хорошо: вокруг ребята в латексе, с плёточками. Много здоровых мужчин, втянутых в эти платья и туфли на каблуках. При этом они сидели, как послушные детки, и полчаса меня слушали. Один из них очень проникся музыкой, заинтересовался инструментом. Когда я только туда пришёл, ощутил какое-то несоответствие. Фоном играла попса, выбор музыки мне казался странным, и я чувствовал себя не в своей тарелке. А потом подумал: «Какого чёрта?!» Люди, которые имеют другое видение мира, отличное от привычного, могут сюда прийти, выпить пива, потусить с друзьями, и их никто не осудит. Я подумал: круто, что я к этому прикоснулся. Такое должно существовать.
«Это большой отрыв от реальности»
Музыкальные вкусы Александра намного шире, чем игра на хэндпане. Он слушает и классику, и электронную музыку.
— Для меня основой является то, что я полюбил в детстве. Главные пластинки моего детства — альбом Pink Floyd «Wish you were here» и «Шехерезада» Римского-Корсакова. В этой музыке была какая-то магия, которую я, шестилетний, ничего не понимающий ребёнок, для себя открыл. И эту магию и величие в музыке я постоянно ищу. Поэтому слушаю ambient, trip-hop, немного тяжеляк, разнообразную электронную музыку. В общем, всё, в чём есть магия и величие, отрыв от реального неинтересного мира.
Останется ли он уличным музыкантом или уйдёт в другую сферу, Александр пока не знает. Но не исключает, что уличная музыка может остаться только хобби.
— Путь уличного музыканта, особенно с таким необычным инструментом, как у меня, — это большой отрыв от реальности. Если он происходит годами, то человеку сложно пойти на какую-то обычную работу. С другой стороны, когда музыка становится рутиной, средством заработка, постепенно наступает выгорание. Что будет дальше, я не знаю. Может, освою другой инструмент. Может, оставлю это занятие как хобби и займусь чем-то другим.
