Бобровники — польская деревня на границе с Беларусью. До февраля 2023 года здесь работал пункт пропуска, но его закрыли в ответ на приговор беларусскому журналисту польского происхождения Анджею Почобуту. Это ударило по туристам из Беларуси и трансграничной торговле, но и по местным жителям. Закрылись магазины и обменники, сложнее стало видеться с близкими, которые живут в Беларуси. Журналистка MOST съездила в Бобровники и узнала у сельчан, как при закрытых границах они поддерживают связи с соседней страной.
«Девочки, что это мы без вас пьем?»
В Бобровники мы приезжаем неспроста. Руководство гмины устроило праздник для жителей близлежащих деревень: Мостовлян, Свислочан, Хомонтович и Лужан.
Точка притяжения — большой деревянный стенд, который установили на одном из участков. На нем — история приграничных деревень. Проектировал и устанавливал стенд беларус Артур, который с недавнего времени живет в Бобровниках.
— Такім чынам мы хацелі аб’яднаць жыхароў, інтэграваць іх у жыццё суседніх вёсак праз супольную гісторыю, — объясняет он задумку.
Рядом развели костер. Моросит дождь, и свободного места вокруг огня почти нет — одни греются, другие перекусывают. Обсуждают погоду и гадают, будет ли в этом году богатый грибной урожай.
— Девочки, а ну-ка идите к нам. Что это мы без вас пьем? — подзывает мужчина своих подруг.
Женщины отвечают заливистым смехом.
«При Советах никто ничего не запрещал»
Под навесом прячется от дождя пожилая женщина в платке. Руки морщинистые. Пани Владиславе 93 года, она родилась в деревне Зелёна. Когда Владислава была маленькой, ее родная деревня относилась к гродненскому повету. Женщина считает себя полькой, но признается: дома говорили и на беларусском, и на польском языках.
— Помню, как ходили на речку, купались там. При Советах все просто было, никто ничего не запрещал. Сейчас к реке так просто не попадешь — граница же.
Пани Владислава говорит о Свислочи — притоке Немана. Река, которая течет по территории Беларуси и Польши, с недавних пор стала одним из маршрутов нелегальной миграции. Выходцы из Африки и Ближнего Востока, которых организованно привозят в Беларусь, пытаются преодолеть ее вплавь. Теперь вдоль реки установлено ограждение с колючей проволокой и так называемый электронный барьер — система, помогающая распознать нарушение границы.
В Беларуси жила семья мужа пани Владиславы, но теперь никого не осталось.
— Все они умерли. А мои дети и внуки все здесь, в Бобровниках, — рассказывает женщина.
«В Беларусь мог раз 50 за год съездить»
В промозглый день местные жители согреваются едой — им бесплатно раздают жареные пероги с капустой, тушеные овощи и бигос. За едой выстраивается очередь. Советуют попробовать блинчики с мясом — традиционное блюдо Подлясья.
— Мы за некалькі дзён пачалі рыхтавацца. Суседка цэлую ванну бігасу прыгатавала — я аж за галаву схапіўся, калі пачуў аб’ёмы, — рассказывает Артур.
50-летний пан Янек, розовощекий и улыбчивый, сыплет комплиментами. Кажется, его жена Анна немного не рада.
— Я родился в Бобровниках. Раньше было хорошо — ловили рыбку, были в хороших отношениях с беларусскими пограничниками. Время от времени к нам в гости приезжала семья из Дрогичина, да я и сам катался к вам — мог 50 раз в год съездить. Теперь нет контакта.
По словам Янека, закрытие границ — не главная причина ослабления связей с близкими.
— Старшие умерли, молодые разошлись в разные стороны. И здесь ситуация одинаковая что у нас, что у вас. Граница тут роли не играет, — пожимает плечами Янек.
«Если бы Лукашенко отпустил Почобута, Бобровники выглядели бы иначе»
На импровизированной сцене выступают местные коллективы. Поют на беларусском языке с польским акцентом. Когда звучит «Купалінка», гости затихают и достают телефоны, чтобы заснять музыкантов.
71-летний пан Александр и его младший брат пан Миколай музыкантов слушают внимательно. Прерываются только для того, чтобы опрокинуть рюмки с настойками.
— Мы нарадзіліся ў Баброўніках, лічым сябе тутэйшымі. Але ўсё ж такі ў большай ступені — беларусамі, — эмоционально рассказывает Александр.
— Не плач, брат, давай лепш вып’ем, — говорит Миколай. — Нашы бацькі паходзілі з Баброўнікаў. У бацькі былі браты, трое засталіся ў Гродне, астатнія — тут. Раней сваякі прыязджалі да нас кожны год. Цяпер толькі тады, калі віза ёсць. Але сувязь страчваецца — наша пакаленне паступова вымірае.
По мнению Александра, если бы граница была открыта, удерживать связь с близкими было бы проще.
— Раней да Гродна мы каталіся праз Баброўнікі. Цяпер трэба ехаць праз Брэст. Калі б Лукашэнка адпусціў Пачобута, Баброўнікі б інакш выглядалі. Ты ведаеш, як раней тут было? Бізнес круціўся з абодвух бакоў. А цяпер усё закрыта.
У Александра слезятся глаза. На прощание он несколько раз повторяет: «Жыве Беларусь».
«Здесь закрыли, там забор поставили — даже рыбу не половить»
Из динамиков доносится объявление об общем сборе. Гостей просят сесть в автобус — он развезет жителей по их деревням. Стихает музыка, на прощание участники встречи целуются и обнимаются. Праздничная площадка пустеет.
Юрек на автобус не бежит — в Белосток будет возвращаться на машине. Родом мужчина из Бобровников, родился в деревне в 1954 году. Здесь же закончил начальную школу, где изучал беларусский язык.
— С тех пор как границу закрыли, я в Беларусь не ездил. Хотя там в третьем поколении осталась семья. Но ни одного контакта с ними не осталось.
На вопрос, почему ослабли связи, Юрек пожимает плечами. Говорит, дело не в политике — никто в семье ей никогда не интересовался.
— Такая ситуация. Здесь закрыли, там забор поставили — даже рыбу не могу половить. Ну а что я могу с этим поделать? Только молча согласиться. Вот только как закрыли границу, не могу проведать могилу деда в Волковыске. А раньше каждый год ездил, — вздыхает Юрек.
Вы можете обсудить этот материал в нашем Telegram-канале. Если вы не в Беларуси, переходите и подписывайтесь.
