Беларуса Владимира Фурмана судили дважды за одну и ту же фотографию — он вышел на акцию протеста в центре Минска и стоял в сцепке. Мужчину задерживали в 2020 и 2022 годах. После трёх месяцев в тюрьме Владимира осудили на три года «химии» с направлением. Он сбежал из Беларуси и рассказал свою историю проекту «Мы вернёмся».
Вычислили по форме из клуба карате
В 2020 году Владимир участвовал против сфальсифицированных выборов и против насилия со стороны силовиков. После одной из акций мужчину задержали, в отделении милиции ему показали фотографию, где он стоял в сцепке. Сначала ему осудили по административной статье, дали 15 суток.
— Они нашли меня по клубному костюму. На фотографии я был в костюме клуба по карате. Они пришли туда и расспрашивали обо мне. Тренер сказал, что я занимаюсь в этом клубе. Я в деле читал, что они спрашивали у тренера: «Что твои бойцы делают на улицах Минска?»
По словам Владимира, он думал, что ему дадут значительный тюремный срок: «Рассчитывал на срок, потому что стоял в сцепке. Но почему-то дали “химию”».
Разговор с сыном Караева и аресты протестующих
Владимир говорит, что люди, сидящие по политическим статьям, очень сплочённые в заключении. Владимира не признали политзаключённым.
— За 2020-й берут все. Они говорили так: «Нужно взять всех». Говорят, что у силовиков план взять всех за пять лет, кто участвовал на протестах. Они переключились на аресты тех, кто оставляет комментарии.
Владимир занимался в клубе карате вместе с сыном бывшего министра внутренних дел Беларуси Юрия Караева Германом. Владимир рассказывает, что ему удалось пообщаться с Германом про беларусские протесты.
— Он очень негативно отзывался обо мне, типа, что ты делаешь и зачем ты туда ходишь. Мы, как каратисты, можем же выяснить любой спор на татами. Я ему говорю, может так и сделаем. А он сказал, что не хочет марать об меня руки.
Повторное задержание в 2022 году
В 2022 году Владимира задержали во второй раз. Полностью экипированные сотрудники ОМОН и ГУБОПиК ворвались к нему в квартиру, положили на пол и надели наручники. Ему показали фотографию, по которой он уже отбыл административный арест. По словам сотрудника ГУБОПиК, его задержали из-за того, что он якобы перекрывал дорогу.
— Они говорили, что эта фотография была сделана 16 августа. Они не знали, когда это даже было. Они меня не слушали. Меня услышала только следователь, когда я говорил адвокату, чтобы это происходило 27 сентября. И тогда следователь поняла, что меня уже судили по такому делу. Она покраснела, стала очень нервной, пошла проверять. Пришла через пять недель, уже совершенно спокойная, и сказала, что просто меняем дату в деле.
Получилось так, что Владимира привлекли дважды по одному и тому же делу. Ему дали три года «химии». После суда Владимир уехал за границу.
Что делают в Беларуси с теми, кто против войны в Украине
Владимир за время заключения успел встретиться с арестованными, которые поддержали Украину в войне. Одного парня осудили на два года за комментарий, а второго мужчину по имени Денис задержали со знакомыми за то, что вывесили украинский и бело-красно-белый флаги.
— Те люди, которые сидели с Денисом до меня, говорили, что после задержания привели мясо. Его да такой степени избивали силовики. Его в парк куда-то вывозили омоновцы, чтобы избивать. Ему приставляли пистолет ко лбу. На Окрестина его даже не приняли, боялись, что он может там умереть. Его сначала отправили в больницу, пристегнули к койке наручниками. К нему приходил Кубраков и лично его отчитывал, — делится Владимир.
Мужчина подчёркивает, что у Дениса остались шрамы от наручников.
— Это всё из-за акции солидарности с украинцами. Я думаю, что таких беларусов немало в Беларуси.
Что происходит с заключёнными в беларусских тюрьмах
Заключённых в ЦИП в Минске помещали в одноместную камеру, где на самом деле находилось больше десятка человек. В этой камере люди сидели по десять суток. По словам Владимира, это такой вид наказания от администрации.
— В камере был полностью слепой мужчина. Его привели, как и всех. Его брали также, как и всех. Они, наверное, даже и не знали, что он слепой. Его взяли за перекрытие дороги. Он потом сидел недалеко от меня на «Володарке». Был ещё и глухой человек, слухового аппарата у него не было. Когда его избивали сотрудники ГУБОП, он сходил под себя. А на следующий день мы поняли, что он не мог сходить в туалет, у него раздулся живот. Потом ему всё-таки вызвали скорую.
Владимир вспоминает, что вместе с них сидел бывший сотрудник милиции и бывший следователь. Первого сильно избили, а второй просто уволился в 2020-м и ушёл в программисты.
В ИВС Владимир сидел с художником Геннадием Дроздовым, видел Геннадия Можейко — журналиста «Комсомольской правды». Мужчина отмечает, что большая часть камеры всегда была та, которую задерживали по политически мотивированным статьям.
— Было очень много человек по «делу Зельцеру». На жодинской тюрьме за волосы девушек таскали. Мне один парень так и сказал, что в жизни видел всё. Их там в камерах держали без ничего 45 суток: ни писем, ни передач, ничего. Геннадий Можейко спрашивал у меня, сколько запрашивали и давали по его делу. У него был длинный список из 135 фамилий. Держался он неплохо, не в отчаянии.
