39-летняя Мария живёт в Польше. У неё опухоль мозга, а в феврале прошлого года женщина узнала о беременности. Она рассчитывала прервать беременность по медицинским показаниям, но польские врачи посчитали, что беременность не представляет угрозы жизни пациентки. Возвращаться в Беларусь женщине нельзя из-за политического преследования. В итоге Мария нелегально прервала беременность в Польше.
Её историю опубликовал телеграм-канал Dzik Pic. Мы перепечатываем её с некоторыми сокращениями и пояснениями.
«Сказать, что это был шок — ничего не сказать»
— В прошлом феврале мы с мужем только переехали в Польшу из Беларуси (у семьи были визы). Напомню, это было самое начало войны: появлялись всё новые истории про закрытие границ, я отовсюду слышала: «Русские, идите за военным кораблём». А у меня российский паспорт, хотя я 15 последних лет жила в Беларуси и всё это время была замужем за беларусом.
И вот в феврале 2022 года я узнаю, что беременна. Сказать, что это был шок — ничего не сказать. У нас с мужем двое детей-подростков, потому свой, так сказать, «фертильный долг» я уже выполнила. Честно, у меня нет ни одной идеи, как это могло произойти: мы уделяли этому вопросу очень много внимания. Разве что вазэктомию муж делать отказался.
Возможно, я бы захотела ещё детей, но у меня опухоль мозга — астроцитома (опухоль головного мозга, которой свойственна малигнизации доброкачественных опухолей и переход опухолей второй степени злокачественности в более агрессивную форму. — Прим. MOST). C момента первой операции у меня прошло уже 10 лет.
Обнаружили опухоль ещё в Беларуси, после неожиданного эпилептического припадка. После операции рост опухоли прекратился, но припадки все ещё случаются раз в несколько месяцев. Во время одного из них я получила субдуральную гематому.
Такой вид опухоли очень часто даёт рецидивы, но у меня пока всё чисто.
Я прошла антиэпилептическую терапию и получила очень большие дозы радиотерапии, которые повреждают яйцеклетки.
В общем, с таким «набором» сложно представить более плохого кандидата для рождения ребёнка, это же подтверждали врачи в Беларуси.
«Пожилой поляк изменился в лице, когда понял причину моего обращения»
— В Беларусь мне возвращаться нельзя — я умудрилась засветиться везде во время протестов и состою во всех возможных «списках». В Польше я примерно представляла ситуацию, но всё равно решила попробовать легальный путь — я же «памяркоўная». Тогда я ещё верила в здравый смысл: это всё-таки Европа, где знают о правах человека, и с моим диагнозом врачи мне помогут.
Я отправилась к онкологу в поликлинику и уже с порога поняла: проблемы точно будут. Пожилой поляк изменился в лице, когда понял причину моего обращения. Он стал убеждать меня рожать: мол, никаких рисков нет.
Потом были ещё гинекологи, нейрохирурги и неврологи, которые также ничем мне помочь не могли, хотя многие и сочувствовали (особенно, женщины). Один врач посоветовал мне сделать аборт в другой стране.
Однако даже если бы я смогла выехать в какую-нибудь Болгарию, не было никакой гарантии, что я смогу вернуться в Польшу из-за ограничений против россиян. Да, границ в ЕС нет, но шанс нарваться на контроль внутри страны всё же не нулевой. Оставаться там наедине со своим горем и болезнью мне совсем не хотелось.
«Я приняла таблетки дома»
— Так прошло два месяца, сроки поджимали: на крайний случай я уже договорилась с клиникой в Эстонии, но искала и другие варианты. Оказалось, в Польше достаточно большое волонтерское движение, которое помогает женщинам в подобной ситуации. Занятие это опасное: за пособничество в прерывании беременности есть уголовная ответственность. В итоге с помощью сложной логистики я получила необходимые таблетки и подробную инструкцию. Также со мной на связи на английском языке 24/7 был куратор — гинеколог из Канады.
В общем, я приняла таблетки дома, пока муж присматривал за мной и детьми. Последующие два дня были ужасными — это были самые настоящие роды со схватками, адской болью и кровотечением. Я провела их в ванной, наполненной водой, — чтобы не так сильно спину выворачивало.
У меня долго не проходила температура и кровотечение. УЗИ показало: часть плодных оболочек осталась в матке. Узист всё понял сразу и без соболезнований и лицемерия сказал: «Ну, я думаю вы и так в курсе, что беременность прекратилась, но есть проблемы». Выдал мне срочное направление на гистероскопию — чистку матки. Моё состояние на тот момент было, мягко говоря, не очень: ферритин в крови был 3.
С этим направлением я обратилась напрямую в больницу и объяснила, что у меня произошла остановка беременности, но больше месяца продолжается кровотечение. В итоге я просидела там восемь часов, наблюдая, как быстро и энергично они принимают беременных. Несколько раз я спрашивала, помнят ли обо мне — мне отвечали ждать. Потом я уже начала скандалить. Врач мне ответил: «У вас не экстренная ситуация».
«Сделала гистероскопию платно в частном медцентре за 1,5 тыс. долларов»
— В общем, я сделала гистероскопию платно в частном медцентре за 1,5 тыс. долларов.
В эти деньги входило всё: отличная личная палата, всё необходимое лечение, анализы, питание (кейтеринг), но основную часть чека составили дорогие услуги анестезиолога. Это может быть гораздо дешевле, но с моим диагнозом мне был необходим общий наркоз и очень опытный анестезиолог.
Сама операция продлилась полчаса и прошла успешно. Но я просто не смогла сдержать смеха, когда очень гордый собой хирург сообщил мне после выхода из наркоза, что сделал практически невозможное, чтобы сохранить мою фертильность. Честно, я думала, что убью его.
