Более тысячи человек признаны в Беларуси политзаключенными. Почти каждого дома ждет семья, которая занимается передачами, пишет письма и собирает деньги на адвокатов. Как этот разрыв переживают братья и сестры? Что меняется, когда рядом больше нет близкого человека, с которым вместе рос и формировался? Об этом MOST поговорил с девушками, чьи братья оказались в тюрьме Беларуси.
«Самое сложное — это то, что не можешь его обнять»
Ольга и ее старший брат Сергей Коршун выросли в обычной двушке в минском спальнике. Всю жизнь делили комнату пополам. Вместе делали уроки, слушали музыку. Потом сестра поступила в иняз, а брат начал работать в милиции: срывался посреди ночи на дежурства, годами носил одну и ту же форму, подолгу принимал ванну. Последнее особенно злило сестру. Сейчас ей 37 лет, брату 43. Но теперь у нее уже своя семья, дети, а брат — политзаключенный.
Сергея задержали в Минске в июле 2020. На тот момент он уже десять лет не работал в милиции — ушел в частный бизнес. Его обвинили в причастности к телеграм-каналу «Армия с народом». Следствие длилось месяцы. Сестра Ольга за это время научилась главным вещам: правильно упаковывать сигареты и передавать байку под видом термобелья.
— Пока Сережа находился в СИЗО, у нас было два свидания: после следствия и после апелляции. И еще одно краткосрочное свидание нам дали в колонии. Долгосрочных нам пока не дают — следующая попытка будет уже в мае, — говорит Ольга.
Она вспоминает, что первая встреча с братом после задержания была тяжелой эмоционально. Они не виделись восемь месяцев, а во время краткосрочных свиданий родные могут увидеть друг друга только через стекло.
— Самое сложное — это то, что не можешь его обнять. На первом свидании он был уверен, что все будет хорошо, потому что вины своей не видел. Сидя там, он не понимал, что у нас здесь. Он не понимал этого даже на судебных процессах. На суде озвучивал статьи Конституции про свободу слова, — рассказала сестра.
Сергея осудили на 4,5 года в колонии усиленного режима.
«Просто сидела и изо всех сил старалась не рыдать»
22-летняя Дарья, сестра 35-летнего политзаключенного Алексея (имя изменено — прим. MOST), тоже была уверена, что с братом все будет хорошо и он отделается административным делом.
В августе 2020 года она, как и многие в Минске, ходила на воскресные марши вместе с братом и отцом. В одно из воскресений Дарья пойти не смогла — отрабатывала рабочую смену. Ровно в тот день на улице Мельникайте случилась потасовка. По словам Дарьи, силовик придавил митингующего к земле. Алексей и его отец увидели это, попытались помочь человеку освободиться. Как именно это происходило, Дарья не знает. Но обоих в итоге задержали: брату разбили голову и повезли в больницу, а отца доставили в отделение милиции.
— Папе в итоге дали штраф, а Лешка отзвонился маме, что все хорошо, его выпустили из больницы, — вспоминает Дарья. — Мы собрались дома, так радовались, что отца отпустили. И тут через пару дней звонок — Лешу задержали, он снова избитый.
Уже потом семья узнала, что Алексея задержали на работе: позвонили на мобильный, он вышел на улицу, чтобы ответить, и больше не вернулся. Потом следствие, суд и приговор: 3,5 года в колонии за нанесение увечий солдату срочной службы.
— Этот солдат выступал в суде, говорил, что зла на нашего Лешку не держит, что не нужно ему срок давать. Попросил у меня прощения, — вспоминает Дарья.
Но это не помогло. В суде в качестве доказательства гособвинитель показала фото, на котором Алексей якобы замахивается на силовика.
— На оглашении приговора меня не было. Не знаю, почему меня не взяли. Наверное, чтобы я весь этот зал заседаний не затопила слезами, — говорит Дарья.
Последний раз она видела брата в декабре 2020 года.
— Тогда он был на Володарке, и я ходила к нему на свидание, — вспоминает Дарья. — Просто сидела и изо всех сил старалась не рыдать. Помню эту длинную комнату со стеклами и как он по ней шел — такой, как обычно, веселый. По Леше, мне кажется, сложно понять, плохо ему или хорошо. Он всегда говорит, что ему хорошо.
«Я должна держаться за нас двоих теперь»
Ольга регулярно пишет брату Сергею. Из его квартиры она забрала его любимые духи и опрыскивает ими в каждый оправленный конверт. Говорит, что брат больше поддерживает ее в письмах, чем она его:
— Он, бывает, хандрит, но редко. На Новый год вообще написал: «Делай оливье, я приеду». Я должна держаться за нас двоих теперь. Мы (близкие политзаключенного — MOST) должны держаться и за него, и за всех».
На свой день рождения Сергей прислал Ольге набор открыток. В них он в стихах рассказал о важных для брата с сестрой событиях.
— Вспомнил, как меня из роддома принесли, а он все пытался у мамы меня на машину поменять. Говорил: «Не нужна мне сестра, давайте лучше «Жигули» вместо нее попросим». Или как потом я вместо него кровать застилала… — плачет Ольга. — Писал, что помнит меня в белом платье — это когда замуж выходила. Как родилась моя первая дочь, а потом вторая. Каждый такой жизненный этап — и все в стихах.
Дарья говорит, что из всех членов семьи брат для нее — самый близкий человек. Он помогал ей выбирать университет, осваиваться в новом городе, когда она поступила за границу, давал денег, когда это было необходимо: «Леша, короче, всегда был рядом».
Разница в 13 лет не мешала им понимать друг другу, считает девушка.
«У нас есть любимая игра — «Готика». Сейчас, когда он пишет мне письма, говорит, что ощущает себя как в этой игре, только на самом высоком уровне сложности».
— Брат проводил со мной огромное количество времени, когда мы оба жили у родителей. Он научил меня играть в компьютерные игры. У меня такое хобби появилось из-за него. У нас есть любимая игра — «Готика». Сейчас, когда он пишет мне письма, говорит, что ощущает себя как в этой игре, только на самом высоком уровне сложности. Вот такие у нас, можно сказать, приколы между собой, — признается Дарья.
Она вспоминает, как за пару дней до задержания брат скинул ей на телефон свою фотографию — на шее повязан бело-красно-белый флаг, «как плащ у супермена». И подпись: «Горжусь своей сестрой».
Писать брату письма в колонию Дарье, тем не менее, непросто:
— Мама чуть ли не каждый день пишет, посылает ему разные открытки, раскраски антистресс. А я, блин, пишу, может, раз в месяц или даже реже. Мне нечего рассказывать. Я живу не особо яркую жизнь. Сейчас использую сайт письмо.бел. Там шесть страниц: на одной пишу текст, а на другие прикрепляю мемы. Ему, кажется, очень нравится.
О том, что будет, когда братья выйдут на свободу, девушки стараются не думать. Дарье сложно что-то планировать, а Ольге важно просто обнять брата: «Мы не строим планов. Лучше жить, как есть, чтобы потом не было больно».
