17 сентября, когда в Беларуси отмечают День народного единства, в Польше вспоминают жертв советской оккупации. После входа советских войск в Польшу в сентябре 1939 года тысячи поляков были сосланы или лишены свободы. Этим трагическим событиям посвящён Музей памяти Сибири, который открылся три года назад в Белостоке и уже признан Евросоветом лучшим музеем Европы.
Журналист MOST посетил экспозицию и поговорил с Войцехом Слешиньским, директором Музея памяти Сибири.
«Посетители почувствуют холод»
Для многих народов, которые пережили советскую депортацию, её символ — это товарный вагон. Именно в него загоняли мужчин, женщин, детей, пожилых людей и отправляли за тысячи километров, в чужие холодные земли.
С такого вагона, расписанного русскими сокращениями, украшенного серпом и молотом, и начинается путешествие по выставке. Войцех Слешиньский говорит, что по экспозиции гостей будут сопровождать сами депортированные.
— Посетители услышат их голоса, — объясняет он. — Они расскажут свои истории высылки. Фрагменты из личных воспоминаний составят единую историю. Тут эмоции. Вы символически будете ехать вместе с депортированными в Сибирь.
Экспозиция разделена на две большие части. Одна находится на первом этаже — в затемнённых помещениях показана простая жизнь людей в мирной межвоенной Польше, начало войны, разрушение семей, высылка.
На втором этаже — Сибирь. Там всё резко становится белым — это цвет сибирского снега. Посетители видят железнодорожный тупик, как его видели депортированные, которым приходилось ещё несколько километров идти пешком к месту назначения. Начинает завывать ветер, посетители даже чувствуют холод. Разница в температуре всего в два градуса, но этого достаточно, чтобы пробудить воображение, объясняет директор музея.
Вторая часть экспозиции, посвящённая Сибири. Фото: MOST— Музей памяти Сибири — это современный нарративный музей, — продолжает Войцех Слешиньский. — Он единственный в Европе и в мире, который полностью посвящён тематике депортации. Он показывает нам эмоциональным способом, при помощи разных опытов, что такое Сибирь.
«Катынь для нас тоже Sybir»
В польском языке есть две Сибири. Для обозначения географического региона используется слово Syberia. Слово же Sybir взято из русского языка и означает место высылки.
— Это может быть и сама Сибирь, — поясняет Слешиньский, — это может быть и Казахстан, и Узбекистан, и даже европейская часть России. Соловецкие острова — это не Syberia, но для нас это Sybir. Катынь возле Смоленска (место массового убийства польских граждан, в основном пленных офицеров, весной 1940 года. — Прим. MOST) — это не Syberia, но для нас это Sybir.
В самом начале выставки, в центре зала, стоят большие буквы S-Y-B-I-R, которые символизируют важность этого слова для поляков.
— И его не получится перевести обратно на русский язык, — подчёркивает Войцех Слешиньский.
Sybir — важная часть польского самосознания, хотя долгое время о ней нельзя было открыто говорить. В Польской народной республике, как и во всём социалистическом лагере, эта тема была под запретом.
Сохранить память о тех событиях помогли их участники, которые пронесли воспоминания через десятилетия. Про Sybir рассказывали в семьях, хранили артефакты. Директор музея говорит, что 70% экспонатов на выставке — это пожертвования людей, которые пережили Сибирь.
— Это очень простые экспонаты — старая кастрюля, старое одеяло. В них нет финансовой ценности, но есть ценность эмоциональная. Главное — история, которая скрывается за этой старой кастрюлей и старым одеялом. Все экспонаты очень эмоциональные, это даже не экспонаты — это судьба конкретного человека, конкретной семьи.
«Музей — это не только здание»
В основном экспозиция Музея памяти Сибири посвящена военному и послевоенному периоду, однако внимание уделяется и более ранним высылкам — XVIII и в особенности XIX веков.
— Мы также не забываем и о других народах Европы, которые подвергались советским репрессиям, ведь опыт советской депортации касался всех народов — от Финляндии на севере и до Молдовы на юге, — говорит Войцех Слешиньский.
Первыми языками, на которые был переведён аудиогид музея, кроме английского, стали языки народов, депортированных вместе с поляками.
— Во время открытия музея у нас ещё не было аудиогидов на испанском и итальянском, но была украинская версия, беларусская, литовская, латвийская, — подчёркивает директор музея.
За три года Музей памяти Сибири перевёл аудиогид ещё на несколько языков, а также получил несколько международных музейных наград. Войцех Слешиньский называет самой важной из них недавнюю — музейную награду Совета Европы.
— Это самая старая музейная награда в Европе, и каждый год её получает лишь один музей — объясняет он. — И мы её получили, потому что мы лучшие. Мы гордимся этой наградой, потому что это оценка нашей работы в создании постоянной экспозиции. Но не только. Это также оценка нашей работы с людьми.
Войцех Слешиньский подчёркивает, что музей — это не только здание. И начинает перечислять организованные акции. К примеру, уже третий год проводится «Пелотон Памяти», который напоминает о Пакте Молотова-Риббентропа — договоре о ненападении между Германией и СССР, секретным протоколом к которому были разграничены сферы влияния в Восточной Европе. В этом сезоне велопробеги состоялись в Риге, Вильнюсе, Белостоке и Кишинёве.
Ещё одна акция — «Бег Памяти». Она проводится ежегодно 10 февраля в тёмное время суток, напоминая о первой волне депортации из Польши, которая началась в 1940 году. Благодаря мобильному приложению в забеге можно участвовать из любой точки мира.
«У коммунизма никогда не было своего Нюрнбергского процесса»
Главная дата памяти депортированных в Польше — 17 сентября. По словам Войцеха Слешиньского, она символизирует сговор двух преступных тоталитарных систем — нацистской и коммунистической — которые начали делить между собой эту часть Европы.
— Лукашенко назначил на эту дату праздник — День народного единства, — говорит директор музея. — Вы, в отличие от нас, дольше жили в преступной системе, которая уничтожила столько же людей, что и нацизм. И вам нужно посмотреть на это по-новому. Увидеть этот коммунизм, как он выглядел.
Войцех Слешиньский отмечает, что, хоть после смерти Сталина массовые репрессии и прекратились, монстр коммунизма всё равно остался, пусть и «с выбитыми зубами». Слешиньский уверен: то, что до сих пор коммунизм не осудили, как это сделали с нацизмом, в том числе привело к российско-украинской войне и депортации украинских детей.
— К сожалению, история повторяется, — делает вывод директор музея. — Потому что, в отличие от нацизма, у коммунизма никогда не было своего Нюрнбергского процесса. И мы всё это время ждём Нюрнберг для коммунизма.
Не забудь подписаться на MOST в Телеграм. Мы главное медиа беларусов в Польше.
