Валерия и Александр живут в польских Татрах и создают изделия из дерева и камня: лампы, чайные доски, украшения. Их мастерская — это задний двор дома. Все это вышло случайно. Просто каждый из них устал от столичной суеты, искал уединения в горах, они случайно поселились в одном доме, а потом Валерия решила сделать полку и отправилась искать болгарку. Так все и завертелось. Своей историей пара поделилась с MOST.
«Чувствовал, что живу не своей жизнью»
Валерия приехала из Варшавы в горы на кемпинг, организованный знакомыми. Планировала ненадолго — но почувствовала, что здесь спокойно, и почти сразу решила остаться. Александр в то время еще жил в Варшаве.
— Я чувствовал, что живу не своей жизнью. Снимал жилье за какие-то бешеные деньги, работал электриком, каждый день одинаковый, — рассказывает Александр. — Постоянный шум, беготня, очереди. В какой-то момент все накипело — и я уехал в горы к друзьям, просто отдохнуть.
Александр приехал в тот же дом, где жила Валерия. Сначала — на пару недель. Потом — еще на пару. А потом так и он остался.
— Мы не были близки, — вспоминает Валерия. — Жили по соседству, каждый занимался своими делами. Иногда пересекались, гуляли в горах. Но никаких «искра — буря — безумие» не было.
Сблизила их, как ни странно, болгарка.
— Я делала себе полку и пришла к Саше спросить, есть ли у него болгарка. А он удивился, что я вообще знаю, что это такое, — смеется Валерия.
— Ну правда! — подхватывает Александр. — Я впервые на нее по-другому посмотрел.
Потом были прогулки по горам, теннис, разговоры, чай, общие мелочи. Так ребята и сблизились.
Первая сережка — комом
Все закрутилось в конце августа 2024 года, когда Валерия и Александр вместе поехали на Словацкое озеро. Там мужчина решил проколоть ухо — и тут же захотел деревянную сережку.
— Мне просто не хотелось что-то покупное. Хотелось, чтобы это было что-то настоящее, простое, — рассказывает он. — Я попробовал вырезать сам. Первая сережка вышла корявой, но идея понравилась.
Валерия тоже увлеклась — начала делать украшения для себя. Особенно ей нравились шишки.
— Их форма меня просто завораживает. Она гипнотическая, — говорит она. — У меня до сих пор целая коллекция.
Постепенно дома начали появляться и другие материалы: коряги, ветки, срезы деревьев — все, что выглядело нестандартно и «цепляло взгляд».
— Иногда смотришь на кусок дерева — и уже представляешь, что из него может получиться. Просто сидишь, смотришь на корягу — и вдруг видишь, — объясняет Александр. — А иногда кусок просто лежит у нас неделями, пока не приходит идея.
Поначалу пара не думала продавать свои работы. Изделия мастерили для себя — ручная работа, без спешки, с уважением к тому, что дала природа.
— Мы стараемся не переделывать, не доводить до искусственной ровности. Лучше сохранить ту форму, в которой материал уже существует. Не испортить — а чуть подчеркнуть, — объясняет мужчина.
Материал нашли в дровах
Изделия нравились друзьям и знакомым. Одни заказывали что-то в подарок, другие интересовались, где можно купить вещь. Так появилась идея монетизировать хобби, не вкладываясь в рекламу и маркетинг.
— Мы завели Instagram, а потом я сел и сделал сайт. Недели три ушло — все сам. Он просто есть. Мы на него даже трафик не гоним, — говорит Александр. — Ну и завели магазин на [маркетплейсе] Etsy. Там нас и нашел первый человек, с которым мы вообще не были знакомы.
Покупатель — поляк — заказал чайную доску. Потом была девушка, которая попросила сделать доску полегче — для чайного фестиваля. Подходящего материала поначалу не нашлось. Но ребята заглянули во двор хозяев дома и нашли подходящий кусок среди дров.
Был мусор — стала вещь
Обычно материалы беларусы покупают: находят в столярных мастерских или у частных мастеров. Но бывает, местные жители сами предлагают беларусам обрезки.
— У нас есть один знакомый, который занимается рубкой деревьев, — рассказывает Александр. — У него остаются обрубки, коряги, куски странной формы — он их раньше сжигал. А мы сказали: «Не надо, мы купим». Теперь он нас сам зовет, когда у него что-то появляется.
Чаще всего они выбирают то, что не подойдет для мебели: искривленные сучья, срезы, корни.
— Цены у него разные. Например, большой срез лиственницы толщиной 12 сантиметров он нам отдал за 80 злотых. А всякие мелкие обрезки — вообще бесплатно, как подарок к покупке, — рассказывает Александр.
Цены на готовые изделия беларусы устанавливают просто: материалы плюс время на изготовление.
— Мы не считаем: «Ага, здесь можно взять подороже». Мы просто добавляем к себестоимости — и все. Иногда даже не хочется продавать, потому что слишком много души вложено, — говорит Валерия.
«Саша — форма, я — смысл»
Ребята работают вдвоем, но роли четко распределены.
— У нас все просто: Саша — форма, я — смысл, — улыбается Валерия. — Он пилит, режет, шлифует. Я придумываю, как оно должно выглядеть в итоге.
— Я приношу ей заготовку: «Вот так?» — рассказывает Александр. — А она: «Нет, надо подрезать тут и тут». Начинаем спорить. Иногда я сопротивляюсь, но чаще понимаю, что она права.
Эскизов нет. Идеи рождаются дома, за чаем, на заднем дворе, где стоит рабочий стол. Изделия редко бывают геометрически правильными — наоборот, чем кривее, тем интереснее.
— Нам важна естественность. Мы не хотим переделывать материал, хочется лишь аккуратно его дополнить, — объясняет Александр.
Иногда Александр и Валерия участвуют в выставках и мастер-классах. Но пока не стремятся превращать хобби в полноценную работу. Боятся, что появятся обязательства — и исчезнет легкость.
— Мы не садимся с мыслью: «Так, надо срочно сделать 10 штук и продать». У нас вообще нет задачи делать объемы, — говорит мужчина. — Если хочется — делаем. Не хочется — не делаем. Никто никого не гонит. Нам нравится делать все по ощущению. Чтобы это оставалось радостью.
— Может, мы найдем родственные души, которые будут с нами работать руками, помогать, делиться инструментами. Никогда не знаешь, что будет дальше, — резюмирует Валерия.
Вы можете обсудить этот материал в нашем Telegram-канале. Если вы не в Беларуси, переходите и подписывайтесь.
